"Васко Пратолини. Постоянство разума " - читать интересную книгу автора

живем в обществе, где в железной схватке сцепились не иссякшая еще энергия
капитала, которому буржуазия на каждом шагу подставляет плечо, и мощь
пролетариата, который, выйдя на сцену истории, еще связан по рукам и ногам
смирительной рубашкой нашей демократической системы. Мы живем в обществе,
которое порвало с наследственными привилегиями несвободной инициативой. В
нашем обществе понятие богатства связано лишь с понятием коррупции, у нас
больше не импровизируют, у нас лишь переходят из одного слоя в другой, все
существенное обусловлено идеологической и моральной зрелостью специалистов,
в руках у которых исследовательское дело и производство. Я спрашиваю,
считали ли своим долгом Иванна и особенно Милло, решая мою судьбу, дать мне
образование, открывающее доступ к карьере инженера? Сложись все по-другому,
и я бы сегодня сидел на университетской скамье, а не стоял бы у фрезерного
станка; мой мозг был бы занят математическими вычислениями, а не резьбой
детали. Как вышло, что тщеславие Иванны не возобладало над рассудительностью
Милло? Я сделался бы посредственным инженером или администратором, душой и
телом преданным хозяевам, может, стал бы даже ускорять ход конвейера,
превратившись в служащего заводской администрации. Нет, я слишком уважаю
себя, чтоб заниматься такими предположениями! Оказавшись не на месте, я был
бы способен, без особого сожаления, вернуться в строй, но это подвергло бы
испытанию мои возможности. Таков обман и высшая несправедливость системы, и
нет таких human relations,[8] которые могли бы их устранить. Вся система
"человеческих отношений" нарочно задумана, чтобы узаконить подобное
положение. Таким, как я, подлинные "тесты" предлагают при рождении, это
единственно важный экзамен психотехники. За нас отвечают отец с матерью -
живые или мертвые. Сантини Морено - квалифицированный рабочий, Иванна
Бонески, неудавшаяся учительница, теперь кассирша. Выбор сделан. Ты мог
стать барменом или фрезеровщиком, мог выбрать иную дорогу, которая не
привела бы к такому итогу.
Обо всем этом нельзя забывать - я и помню. Впрочем, я лишь изредка
бываю неспокоен, а вообще-то я счастлив. Ответ заключен в самом вопросе:
нельзя бунтовать в одиночку. Когда ты один, тебе хочется швырять ручные
гранаты, хочется стрелять. Старики об этом позабыли, а может, никогда
всерьез и не думали. У меня самого появляется потребность в иных мерках,
когда мы вместе с Лори начинаем выяснять, зачем живем, каково наше место в
мире.
Но эта глава открывается днем, когда Лори вошла в мою жизнь. А покуда
мне только одиннадцать лет, на руках у меня табель с отметками, почти сплошь
четверки и пятерки, только по итальянскому тройка. Вот какое нам велели
написать сочинение: "Подходит лето, расскажи, как ты проведешь каникулы. Чем
бы ты хотел заняться, когда кончишь начальную школу?"
Я решил написать всю правду, но вышло не на тему. Написал, что только
раз в жизни побывал у моря, еще совсем маленьким; еще написал про ежедневный
отдых после уроков и про зимние каникулы, когда дует трамонтана,[9] и,
главное, про летние, когда так сильно печет солнце, и про то, что стоит мне
только оказаться вместе с Армандо и Дино, как мы начинаем охотиться на лисиц
и подкладывать петарды на рельсы там, где возле Ромито колея уходит в
сторону (петарды такие, что даже скорые поезда надолго останавливаются).
Насчет будущего все, конечно, ясно: поступлю на "Гали"! Разве есть на свете
что-нибудь привлекательнее?
Выбор я сделал сам - буду работать на фрезерном станке рядом с Милло.