"Томас Прест, Джеймс Раймер. Варни-вампир " - читать интересную книгу автора

другое место, и вы все узнаете.
- Я к вашим услугам.
- Джордж, останься с Флорой. Мистер Голланд, прошу вас следовать за
мной. Я поведаю вам о нашей беде, а дальше вы решайте сами. Сюда, сэр.
Поверьте, все то, о чем я вам расскажу, не придумать даже в самых диких
фантазиях.
Никогда еще события одного часа не смущали так Чарльза Голланда, как в
этот раз - и тому были причины. Он прибыл в Англию и спешно отправился к
друзьям, которых уважал за интеллигентность и высокую культуру. Более того,
он наделся обрести здесь семейное счастье, а нашел лишь суматоху,
таинственность и дикий страх. Немудрено, что явь порой казалась ему сном, и
вполне понятно, почему он сомневался в ясности своего рассудка.
Бросив озабоченный взгляд на бледную Флору, он вышел из комнаты и
побрел вслед за Генри по коридору. В его голове роились тысячи вопросов, а
ум тонул в догадках относительно предстоявшего разговора. Но, как верно
заметил Генри, он и представить себе не мог ту ужасную жуть, о которой ему
предстояло услышать. Оба молодых человека удалились в небольшую комнату в
другом крыле дома, и здесь Чарльз Голланд до конца испил чашу изумления и
печали.

Глава 11

Разговор с влюбленным, юношей. - Благородное решение.

Ошеломление вызывает сочувствие, и любой, кто посмотрел бы на Чарльза
Голланда в тот миг, когда он сидел напротив Генри и ожидал объяснений,
грозивших разрушить его лучшие надежды, не узнал .бы в нем того юношу,
который часом раньше с радостью и предвкушением долгожданной встречи
стучался в дверь особняка.
А Чарльз действительно был ошеломлен. Он слишком хорошо знал Генри
Баннерворта, чтобы полагать, будто какая-то нереальная и ничтожная причина
могла покрыть его щеки бледностью. И он слишком хорошо знал Флору, чтобы
даже на миг вообразить, будто некий глупый каприз заставил ее произнести те
горькие слова, которые она высказала ему в порыве отчаяния.
Пусть лучше бы она действительно капризничала и говорила ему, что
отвергает его любовь, поднесенную к ее ногам, как дар прекрасной королеве.
Гордость Чарльза помогла бы ему устоять под таким ударом, а честь и
праведное негодование от осмеяния лучших помыслов души поддержали бы его
самомнение. Но случай, увы, был другим.
Она умоляла его забыть о ней - забыть о чарующих грезах любви, которые
так долго взращивались им и веселили его сердце. В словах Флоры
чувствовалась неотразимая убежденность, что она совершает благородную
жертву для того, чтобы защитить его от чего-то ужасного, вовлеченного в
мрачную тайну.
И теперь он должен был узнать правду. Генри обещал ему поведать обо
всем. Вот почему, глядя на симпатичное и бледное лицо друга, Чарльз ждал
его откровений и в то же время боялся того, что он мог услышать.
- Рассказывайте, Генри. Прошу вас, - взмолился он. - Я знаю, что могу
положиться на каждое слово, которое слетит с ваших уст.
- Я буду с вами откровенен, - печально ответил Генри. - Вы имеете