"Генри Престон. Пятнадцать отважных ("Четвертые звездные войны")" - читать интересную книгу автора

- Ты сам его выбирал, - вполне резонно заметил немец. - Но ты можешь
отказаться от поединка и признать меня своим вожаком.
- Ни за что! - гасконец подобрал с земли кинжал, сунул его за пояс,
второй взял в руку. Он был смертельно бледен, но отступать не собирался. На
губах тевтона играла мрачная усмешка.
- Сходитесь! - скомандовал поляк.
Сидевшие рядом с Филькой центурион и викинг решили заключить пари на
исход поединка.
- Ставлю десять сестерциев на тевтона! - азартно стукнул кулаком по
песку Клавдий. - Нет, двадцать сестерциев... - он немного поразмыслил и
пришел к неожиданному выводу; - Пятьдесят сестерциев на французишку!
- Против немца ему не выстоять, - викинг прищурил правый глаз,
внимательно глядя на противников, кружащихся по ристалищу. - Ставлю пять
гривн на немца.
Они полезли в пояса и тут же с досадой обнаружили, что денег у них нет.
- Дьявол! Выигрыш будет мой! - заметался римлянин. - Давай еще на
что-нибудь поспорим, а, Эрик?
- Ну, хорошо, - викинг почесал в затылке, потом радостно улыбнулся. -
Давай на щелчки? Я ставлю два щелчка на немца.
- Фу, - презрительно скорчил губы центурион. - Ладно, тогда так: два
твоих щелчка против трех моих оплеух. Идет?
- Годится!
Спорщики хлопнули по рукам, Филька разнял. Каждый из них тут же
принялся поддерживать своего фаворита.
- Гуго, вперед! - ревел сын Олафа. - Дай по башке этому хлипаку!
- Франсуа, ты будешь нашим вождем! - орал центурион, - Держись крепче,
не поддавайся этому дубиноголовому!
Поневоле Филька тоже втянулся в их азартное боление. По правде сказать,
ему был более симпатичен француз. С немцами были связаны не очень приятные
воспоминания. Но он реально смотрел на вещи и видел, что французу с его
легким вооружением не устоять против тяжеловооруженного тевтона. Так оно и
вышло.
Судя по всему, француз мог рассчитывать только на неповоротливость
противника и два своих кинжала. Некоторое время он избегал своего
противника, кружа вокруг него, пока судья не объявил ему предупреждение за
пассивное ведение боя. Тогда он пошел в отчаянную атаку.
Сделав ложный выпад шпагой, он быстро вскинул руку с кинжалом. Но немец
был настороже и без особого труда уклонился от брошенного в него оружия.
Француз быстро выхватил из-за пояса второй кинжал, но воспользоваться им не
успел. Немец решил исход поединка в свою пользу очень быстро и решительно:
до сего момента он сжимал меч двумя руками, что, естественно, сковывало его
движения, потом он вдруг перехватил его одной рукой, сделал выпад и достал
грудь француза, едва не сбив того с ног.
Гасконец проворно отскочил назад и на секунду расслабился, опустив
глаза на рану. В этот же миг немец метнул в него меч. Широкое лезвие пробило
бок французу, повалив его на землю. Пан Спыхальский хотел было объявить
поединок законченным, но немец быстро подбежал к поверженному противнику и
нанес решающий удар кинжалом, француз испустил дух.
С высоко поднятым мечом немец обошел круг. Разочарованный Клавдий
Лукулл подставил лоб викингу. После двух щелчков у него на лбу вспухла