"Антуан Франсуа Прево. История одной гречанки" - читать интересную книгу автора

долго распространялась о роскоши, царящей в его доме. Я не могла не верить
ее рассказам, ибо они с мужем уже много лет находились у него в услужении
и изо дня в день дивились благодати, которую Пророк ниспосылает этому
щедрому человеку.
Она так ловко нарисовала соблазнительную картину, что легко убедила
меня; к тому же я была в восторге, что, опередив меня, она тем самым меня
избавляет от необходимости самой начать этот разговор. Но любовник,
которого она предложила мне, лишь отчасти соответствовал моим пожеланиям.
Отец всегда связывал в своих рассказах богатство с высоким положением в
свете. Гордость моя была уязвлена тем, что моим господином будет всего
лишь негоциант. Я высказала это своим хозяевам, но они, не соглашаясь со
мною, продолжали настаивать на выгодах, которые они предлагают мне, а под
конец, по-видимому, даже обиделись, что я так несговорчива. Я поняла, что
все то, что они якобы предоставляют на мое усмотрение, они уже порешили
между собою, а может быть, и с негоциантом, от имени коего действуют.
Поэтому меня еще более возмутила их настойчивость; но я скрыла свое
неудовольствие и попросила отложить окончательное решение вопроса до
завтрего. Весь день я размышляла над предложением турчанки, и оно
представлялось мне все отвратительнее; а ночью я приняла решение, которое
вы, вероятно, объясните отчаянием, но, уверяю вас, оно было принято мною
вполне обдуманно. Я беспрестанно вспоминала великие надежды отца, и это
помогало мне сохранить мужество. Как только я убедилась, что хозяева мои
уснули, я покинула их дом в том же виде, в каком вошла в него, и одна
побрела по улицам Константинополя, намереваясь обратиться к какому-нибудь
порядочному человеку, чтобы вверить ему свою судьбу. Столь неудачная затея
не могла закончиться благополучно. Я поняла это на другое утро, после
того, как провела ночь в великой тревоге, и за весь день тоже не встретила
ничего утешительного. На улице мне попадались только простолюдины, от
которых я ждала не больше помощи, чем от покинутых мною хозяев. Я без
труда различала дома людей богатых, но совершенно не знала, как получить
туда доступ; робость, которую я старалась в себе преодолеть, в конце
концов взяла верх над моей решительностью, и я показалась себе еще более
несчастной, чем в первые дни после смерти отца. Я вернулась бы в дом,
откуда бежала, но у меня не было никакой надежды отыскать его. Я поняла
свою неосторожность и так перепугалась, что гибель моя казалась мне
неизбежной.
Однако я так же плохо представляла себе грозящие мне беды, как и блага,
к коим стремилась. Я сама не понимала, чего боюсь, и, пожалуй, больше
всего тревожил меня голод, уже дававший себя знать. Случай, единственный
мой вожатый, привел меня на базар, где продают рабов, и я спросила, что за
женщины собрались под навесом. Когда мне разъяснили, что им предназначено,
я решила: вот для меня и выход из положения! Я подошла к ним и стала с
краю, надеясь, что если я действительно наделена привлекательной
внешностью, которую при мне столько раз расхваливали, то на меня тотчас же
обратят внимание. Все мои товарки стояли с закрытыми лицами, поэтому и я
сразу не открыла своего, хоть мне этого и хотелось. Тем временем настал
час торга; заметив, что многим покупателям, по их требованиям, показывают
женщин куда хуже меня, я не удержалась и подняла чадру. Никто не знал, что
я в этой группе посторонняя, или, вернее сказать, никто не догадывался,
что именно привело меня сюда. Но как только я открыла лицо - все зрители,