"Владимир Сергеевич Прибытков. Тверской гость " - читать интересную книгу автора

добра...
Кашин сердито свел серые брови. Никитин запаздывал. "Может, с ладьей
что?" - подумал с тревогой купец. Он шагнул было к двери, но у притолоки
что-то заскреблось, словно мышь зашуршала, и Василий с досадой скривил рот.
Он знал: так стучится жена.
- Входи, что ль! - недовольно крикнул Кашин. Аграфена приотворила дверь
и перешагнула порог, оправляя на голове съехавший плат. Никогда не любил
Кашин своей тощей, словно напуганной чем-то жены. Женился он на ней по
расчету, взял хорошее приданое, говоря себе, что любовь - выдумки,
стерпится - слюбится ему и Аграфена. Но шли годы, а Аграфена не делалась ему
ближе. Наоборот, все сильней росла в Василии откровенная неприязнь к жене.
"Продешевил себя! - с горечью думалось ему. - Польстился на деньги, привел
кикимору болотную в дом... Эх, а какие невесты были!"
Чудились ему в такие минуты шалые, с хмельнинкой, глаза, белые зубы и
покатые плечи крестьянской девушки Марфы, когда-то давным-давно ласково
глядевшей на Кашина. Тянуло к ней сердце Василия, но разум пересилил. Марфа
была бедна. Кашин не посватался к ней. Говорили, будто выдали Марфу за
бобыля, пришлось ей замужем туго, живет в бедности, мужа не любит... Кашин
не допытывался, что сталось с Марфой потом. Один конец. Сделанного не
исправишь...
- Пошто пришла? - грубо спросил Кашин жену.
- Васенька, - захныкала та, закрываясь широкими рукавами старой
рубахи, - Васенька, может, передумаешь? Пожалей ты меня. Сердце недоброе
чует. Не дело задумал ты...
- Тебя не спросили! - крикнул Кашин, которого нытье жены злило еще
больше. - Не твоего ума дело! У печи сиди!
- Господи, да разве я против твоей воли иду? Ну как пограбят
Никитина-те... иль еще что... Не верю я ему, не верю. Чернокнижник он,
сказывают.
- Дура! - крикнул Кашин. - Чего ты все каркаешь? Чего? Накаркаешь в
самом деле беду какую. - Он перекрестился, заговорил мягче: - Таких, как
Никитин-то, поискать еще. Тебе и не понять, тетехе... Ступай!
Но Аграфена не уходила.
- Василий свет-батюшка, - шмыгая носом, продолжала она. - Не гневайся
на меня, темную, молчала до сих пор... Виновата. Теперь скажу... Афанасий-те
на Оленушку заглядывается...
- Эка! - обнажил еще крепкие зубы Кашин. - И что? Убыло у ней от этого,
что ли?
Аграфена все плакала.
- Голый же он! Мне-то, матери, каково...
- Не мели! - оборвал Кашин жену. - Вроде не свадебный сговор у меня с
Афанасием, а дело...
- Да и Олена-то... тоже.
- Что тоже?
- Не видишь нешто? Девка в поре, а краснобай-то ее с толку сбивает...
Вон и седни все глаза проглядела - не идет ли молодец...
- Не ври, не ври! - подергал бороду Кашин. Глаза его сузились. - Не ее
дело женихов выбирать.
- Да ведь сохнет девка... Гнал бы ты Никитина со двора, батюшка. Лучше
было бы... Вишь, и Барыковы серчают. Сговор ведь у вас.