"Джон Бойнтон Пристли. Дядя Фил и телевизор (Авт.сб. "Затемнение в Грэтли")" - читать интересную книгу автора

вторник утром кто-то переставил коробку с лекарствами на каминную доску, и
он не смог ее достать, когда начался последний, роковой приступ. Понятно,
все спрашивали и переспрашивали друг друга, но никто не припоминал, чтобы
ставил туда эту коробку, и всем было очень неловко и даже, можно сказать,
противно. Вышло это случайно, доктор ни на что такое не намекал, но
все-таки кто-то из них проявил большую небрежность. И никуда не денешься:
все они по разным уважительным причинам были рады или по крайней мере
чувствовали облегчение от того, что дяди Фила больше нет с ними. Он не
любил их, и мало сказать, что они отвечали ему взаимностью. Даже мама
никогда его по-настоящему не любила. Папа кое-как терпел его - не больше.
А младшие члены семьи, те просто не выносили и побаивались язвительного
старикашки с длинным острым носом и еще более острым языком, ненавидели
его неторопливые движения и стойкое упорство, с которым он удерживал за
собой лучшее место перед камином, даже если кто-нибудь заглядывал на
огонек, и терпеть не могли, когда он сидел там, наблюдая за ними. До того
как приехать сюда, он работал в Бирмингеме в какой-то ссудной кассе, а
вернее будет сказать, в ростовщическом заведении, - как видно, от этой
работы он и сделался таким противным, циничным и ядовитым. Кроме того, шея
у него была свернута набок после какого-то несчастного случая, так что
всегда казалось, будто он хочет заглянуть за угол, и уже одно это, не
говоря об остальном, действовало всем на нервы. И теперь, понятно, все с
облегчением думали о том, что никогда больше не увидят, как он осторожно и
неторопливо выходит к обеду, свернув голову набок и словно вынюхивая своим
длинным носом, что они тут делают, - злющий старикан, всегда готовый
сделать какое-нибудь въедливое замечание. Но в то же время им было неловко
от того, что лекарства дяди Фила оказались на каминной доске, хотя должны
были лежать на столике возле его кресла. Так что, пока мама ругала себя
безмозглой курицей, остальные все молчали.
Но тут, на мамино счастье, Джордж Флеминг, на редкость беспардонный
парень, рявкнул:
- Эй, хватит! Похороны уже кончились, и нечего устраивать их снова.
Старик загнулся, и дело с концом. И не стану я прикидываться, что мне
жалко. Он меня терпеть не мог, а я его. Очень уж вредный был старый
хрыч...
- Точно, точно! - закричал Стив.
- Не знаю, с чем бы я могла согласиться охотнее! - громко вставила
Джойс, которая приносила с работы мало денег, но зато в избытке набиралась
там всяких чудных словечек.
- Дайте же договорить, - сказал Джордж, нахмурившись в сторону младших
Григсонов, на которых он посматривал свысока. - Вы получили эти полтораста
фунтов, ма. И не знаете, что с ними делать - так? Тогда у меня есть
предложение. Надо купить то, что нам всем доставит удовольствие.
Это уже было похоже на дело. Мама одобрительно улыбнулась.
- И что бы это, например, могло быть, Джордж?
- Телевизор, - ответил Джордж, победоносно глядя по сторонам.
Тут все разом заговорили, но Джордж сумел их перекричать.
- Послушайте, послушайте! Наконец-то у нас в Смолбридже появится
телевизор. Чего еще желать? Он даст нам все. Спорт для меня, папы и Стива.
Спектакли, развлечения и всякое такое для женщин. Танцы и моды. Разные
сценки и интермедии, которые мы все любим. Серьезные программы для