"Кристофер Прист. Голова и рука (Сборник "Смерть Вселенной")" - читать интересную книгу автора

что сказал вам.
Тодда подняли еще раз и пронесли от одного инструмента к другому.
Убедившись, что все готово, он кивнул.
Его вынесли на авансцену, и я отстегнул ему ноги. Они упали. Несколько
мужчин в зале судорожно вздохнули.
Потом я отстегнул руки.
Среди оборудования, установленного на сцене, был длинный стол с
укрепленным над ним большим зеркалом. Я выкатил этот стол вперед, опустил
на него Тодда и, освободив ремни, дал знак, чтобы их убрали. Теперь надо
было расположить мастера так, чтобы он лежал головой к зрителям, а его
тело было бы видно им в зеркале. Я работал в напряженной тишине. Я не
смотрел в зал и не смотрел за кулисы. Я потел. Тодд молчал.
Оказавшись, наконец, в нужном положении, он кивнул мне; я повернулся к
зрителям и поклонился. Раздались редкие аплодисменты, впрочем, быстро
смолкнувшие.
Я отступил назад и стал наблюдать за Тоддом. Он снова прислушивался к
реакции зала. В подобном представлении, состоящем из одного-единственного
действия, да и к тому же безмолвного, для достижения большего эффекта
необходимо предельно точно улавливать настроение публики. Только один из
выставленных здесь механизмов будет использован. Остальные же - просто
антураж.
Зал опять умолк, но в тишине таилось беспокойство. Я ощущал, как все
вокруг настороженно замерло; одно движение - и произойдет взрыв. Тодд
кивнул мне.
Я снова обошел сцену, переходя от одного механизма к другому. Я гладил
ладонью лезвия, словно пробуя их остроту, и вскоре почувствовал, что
публика готова. Самое время. Тодд это чувствовал тоже.
Аппарат, который он выбрал, представлял собой гильотину, сделанную из
трубчатого алюминия, с ножом из превосходной нержавеющей стали. Я подкатил
гильотину и скрепил скобами со столом, потом проверил крепления и осмотрел
стопорящий механизм.
Тодд лежал так, что его голова свешивалась со стола, а шея находилась
точно под ножом. Тщательно продуманная конструкция гильотины не мешала
зрителям видеть в зеркале лежащего.
Я раздел его.
Раздался вздох, когда зал увидел многочисленные шрамы Тодда, и вновь
наступила тишина. Я подцепил проволочную петлю, отходящую от стопорящего
механизма, туго затянул ее на его языке и подтянул провисшую проволоку. На
мой вопрос, готов ли он, Тодд утвердительно кивнул и невнятно произнес:
- Эдвард. Подойди ближе.
Я наклонился, почти касаясь его лицом. Для этого мне пришлось сунуть
голову под нож, что было встречено в зале одобрительным гулом.
- Да?
- Я все знаю, Эдвард. О тебе и Элизабет.
Я посмотрел за кулисы, где стояла она, и спросил:
- И ты все же хочешь?..
Он снова кивнул, на этот раз более энергично. Проволочная петля на
языке затянулась, раздался щелчок, и гильотина сработала. Тодд едва не
поймал меня. За мгновение до того, как рухнул нож, я отпрыгнул в сторону,
и теперь, отвернувшись от стола, стоял и в отчаянии смотрел на Элизабет.