"Мария Павловна Прилежаева. На Гран-рю (Повесть) " - читать интересную книгу автора

нередко довольно-таки чувствительно хлопает по рукам провинившегося
ученика. Говорят, учителю изменила девушка, сбежав от него накануне венца,
потому он такой раздраженный. Но мало ли что говорят, может быть, у него
просто болит живот.
Жюстен не очень любит учиться. Особенно сейчас, в майские солнечные
дни. В лугах цветут красные маки, ветерок качает оранжевые и голубые ирисы
на длинных стеблях, а в небе ликуют жаворонки.
Закатиться бы с удочкой на Иветту, наловить котелок мелкой рыбешки и
сварить уху. При одной мысли об ухе текут слюнки. Но школа не ждет, а
отсидев уроки, Жюстен вприпрыжку бежит домой мастерить к приходу отца
обед: картофельный суп и макароны. Почти всегда одно и то же. Жаркое из
молодой конины они едят по воскресеньям, и тогда обед готовит сам отец.
Сегодня будни, и отец, съев картофельный суп и макароны, снова бредет
на завод и остается там до позднего вечера. Он не такой старый, но
горбится, в груди у него что-то сипит.
Жюстен с отцом живут в маленьком, ветхом, как у тетушки Мушетты,
двухэтажном узеньком домике. Ютятся в комнатенке на мансарде - тут и
кухня, и спальня. Зимой холодновато, летом жарко.
Жюстен быстро стряпает обед. Невелика премудрость! В одну кастрюльку
летит картофелина с луковицей, в другую - макароны, опять же с луковицей.
- Линейку в школе не заработал, Касе-Ку? - спрашивает за обедом отец.
- Вот еще! - храбрится Жюстен.
- Гм, кхэ.
Отец молчалив, они мало разговаривают. Оба заняты делом.
Сегодня после обеда Жюстен должен выстирать отцову и свою рубашки.
Уроки? Вечером полистает учебники, а сначала немного пошатается по улице.
Иногда ему является мысль встретить паровичок с несколькими вагончиками,
везущими пассажиров - почти всегда односельчан. Парижане редко приезжают к
ним в Лонжюмо. Нечего им здесь делать. Красот особенных нет. Красоты в
других департаментах Франции: величественные горы в белых шапках, с
текущими вдоль ущелий снеговыми потоками, цветные равнины по берегам
неполноводных рек, лучезарное Средиземное море, точные, будто по часам,
приливы и отливы туманного Ла-Манша. Там Жюстен пока не бывал, все
впереди.
Сейчас, в измятой соломенной шляпе, стоптанных сабо, сунув руки в
карманы коротких штанов, он важно шествует, словно господский сын из
соседнего замка. Правда, тот чаще разъезжает в коляске.
Ребят на улице не видно, и Жюстен в одиночку приходит на платформу.
Ему нравится ловить звук приближающегося паровичка. Пых-пых! - доносится
издали. Громче, ближе, и вот он, горячий, дышащий паром, с маслянистыми
черными боками. Машинист, высунув из окошечка чумазое белозубое лицо,
хохочет. Он местный, молоденькая жена иногда поджидает его на платформе.
В будущем Касе-Ку станет рабочим паровозостроительного завода. Или
для начала хотя бы ремонтного депо. Кое-что он уже разузнал: куда
толкаться, чтобы получить работу через четыре года, когда исполнится
пятнадцать лет.
Паровичок прибыл. Здорово, дружище! Жюстен искренне приветствует
тяжело дышащий паровичок, веселого машиниста. И... что такое? Жюстен не
помнит, чтобы на паровичке прибывали парижане. На памяти Касе-Ку не
случалось такого.