"Мария Павловна Прилежаева. Зеленая ветка мая (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Станция Александров! Остановка пять минут. Поезд следует до Москвы.
Александров...
В черной тужурке с блестящими пуговицами, мягко ступая по ковровой
дорожке, проводник шел коридором второго класса, деликатно постукивая в
двери купе, где приказано разбудить. Стукнул Ксении Васильевне, но они с
Катей были уже готовы.
- Носильщика, и поскорей, - распорядилась Ксения Васильевна.
- Эй! Носильщик, сюда.
Рысью подбежал немолодой, слабосильный на вид мужичок в белом
фартуке, с бляхой на груди, суетливо подхватил чемодан, саквояж, набитый
постелью, и перевязанный ремнями портплед - все Катино имущество, - и
через минуту они оказались на утренней малолюдной платформе, где дворник
поднимал метлой тучу пыли. Носильщик проводил пассажиров на привокзальную
площадь к извозчикам. Катя думала, они едут в Москву, а ее привезли в
Александров. Только улица, по названию Московская, длинно тянулась от
вокзала из конца в конец города.
Что за город!
Что за город по сравнению с тем, в котором Катя жила раньше? Там
липовый тенистый бульвар выведет на высокую набережную, и откроется тихая,
вольная Волга, утекая в туманную даль, и всю тебя обоймет непонятное
счастье. Там на центральной площади известный всей России театр, с
колоннами, огнями, афишами. Когда Катю брали на спектакль, это был
праздник надолго-надолго. Там нарядные улицы, каменные дома, витрины с
игрушками, у которых можно простоять час или два, замирая от восхищения,
любуясь, особенно куклами.
Нужно признаться, Катя везла свою единственную куклу на новое
местожительство, тайно ото всех затискав в чемодан. Куклу, как и
муслиновый зонтик, когда-то прислала из Москвы баба-Кока.
В желтых кудряшках, кисейном розовом платьице, с растопыренными
розовыми ручками, круглыми, как пуговички, голубыми глазками, кукла была
модной барышней. А Катя в это именно время читала "Отверженные", обливаясь
слезами над страданиями несчастной Козетты, ненавидя разряженных дочек
трактирщика. Кукла в кисейном туалете напоминала тех злых модниц. А Кате
хотелось, чтобы она была забитой, оборванной, чтобы можно было спасать ее,
приютить, пожалеть.
Она порвала на кукле наряд, взлохматила волосы, измазала щеки. Кукла
стала Козеттой. Катя страстно любила Козетту, покрывая поцелуями ее
чумазое лицо.
- Дикарка какая-то со своими дурацкими фантазиями. Нелепый ребенок! -
сухо заметила мать.
Но не отобрала куклу.
Катя делилась с Козеттой всей своей жизнью. Козетта знала ее беды и
радости. Неужели бросить ее в заколоченном доме? Надо совсем быть
бездушной. Налетят сырые осенние ветры. Увянут астры. Осыплются листья
берез. И никто, ни один человек не придет в голый сад, к забытому дому.
"Все-таки куда мы приехали?" - разгадывала Катя, трясясь вместе с
бабой-Кокой по булыжной мостовой на извозчике. По сторонам стояли в ряд
деревянные одноэтажные домики. Заборы, заборы. Домик - дощатый забор.
Домик - забор. Крылец не видно. Крыльца за воротами. Только деревянные
кружевные узоры на карнизах и окнах веселили Московскую улицу. Правда,