"Мария Павловна Прилежаева. Зеленая ветка мая (Повесть) " - читать интересную книгу автора

иногда среди простеньких домов-близнецов выделялся особняк-купчина, даже
каменный, и по балкончикам, башенкам и всяким другим украшениям можно было
понять, как он богат и доволен собой.
Правда, увидела Катя красное кирпичное здание с высокими окнами и
вывеской над подъездом: "Мужская гимназия". И магазины, мелочные лавчонки
на Торговой площади. А за площадью снова одноэтажные аккуратные дома и
заборы.
- Мы здесь будем жить? - спросила Катя.
- Здесь, да не совсем. Удивишься, где мы жить будем.
Катя вздохнула. Последнее время часто приходилось ей удивляться.
Ударил колокол к обедне. Не как в Заборье, дребезжаще - блям, блям, а
могучий хор колоколов, больших, средних, малых, многоголосо гудящих,
поющих и торжественно возносящихся к небу.
И стал виден монастырь на обширном зеленом холме. Отделяла его от
города река Серая, что кружила поперек и вдоль улиц, осененная
серебристыми сводами ив.
Белые стены обнесли монастырь. По углам сторожевые башни. Сверкали
синевой и золотом церковные главы. Легко и изящно высились шатры
колоколен.
Извозчик обернулся:
- В обитель прикажете?
Баба-Кока кивнула.
"Что такое?" - не поняла Катя. И вдруг поняла. Так вот то чудачество,
душеспасительное, о котором когда-то она услышала разговор мамы с Васей.
Значит, ее привезли в монастырь? Да, в монастырь. Не со многими девочками
такое случается.
Что до Кати, она настолько всем происходящим с нею была озадачена,
что не знала, огорчаться или радоваться. Чему уж тут радоваться! Известно,
в монастыри испокон веку ссылали неугодных государям людей и даже цариц и
царевен. Все знают, сестра Петра Великого Софья так и зачахла за
монастырской стеной.
- Что ты молчишь? - удивленно заметила баба-Кока.
Приученная дома о своих переживаниях помалкивать, Катя и тут не
ответила.
Белокаменные, с прихотливой резьбой и яркими куполами и крышами
церкви; три липовые аллеи с трех сторон ведут к собору в центре обители;
подстриженные барбарисы окаймляют лужайки; дорожки посыпаны гравием или
желтым песком; разноцветные флоксы и георгины на клумбах; прячутся в
зелени сиреневых кустов нарядно покрашенные флигеля - монашеские кельи,
как после Катя узнает; все ухожено, чисто. И на фоне этих радостных красок
черные силуэты монашенок, которые, казалось, не шли туда и сюда, а
бесшумно скользили с опущенными головами в черных клобуках.
- К главному келейному корпусу, - распорядилась Ксения Васильевна.
Келейный корпус, двухэтажное белое каменное здание, едва не полверсты
тянулся вдоль монастырской стены и вместе с ней под прямым углом
поворачивал.
"На букву "Г" похоже", - подумала Катя. И не ошиблась: главный корпус
в монастыре так и называли Глаголем.
- Вот мы и дома, - сказала Ксения Васильевна.
А домом была келья. Высокий сводчатый потолок, как в часовне. Узкие