"Мария Павловна Прилежаева. Зеленая ветка мая (Повесть) " - читать интересную книгу автора

неживого. Катя протолкалась сквозь толпу монахинь к саням.
- Почему вы ее увозите? Фрося, Фросечка, зачем тебя увозят?
- Затем, что выгнанная из монастыря твоя Фросечка.
- За что? Фрося! Ведь ты монашенка, Фрося.
- Не монашка она, а гулящая девка, брюхатая. Ну, ты, стерва, садись,
вот кнутом огрею.
Мужик замахнулся. Фрося упала в сани.
Черная монашеская толпа стояла без движения, без шороха. Мужик тронул
лошадь. Фрося рывком поднялась, села. Новое - злоба и ярость кипели во
взгляде. Губы дергались.
- Вы... ты... ты... ты... - задыхающимся голосом твердила она,
указывая на кого-то, на одну и на другую в толпе монашек. - Прощенья
прошу? А за что? Вам, что ли, меня прощать? Знаю про вас, распроведала!
Блудливые вы, как кошки. А потаенные, хитрые. Все у вас шито-крыто.
- Молчи! - рявкнул мужик, дергая вожжи.
- Не умею, как вы, не хочу! - кричала Фрося. - Я-то верила - святая
обитель!.. Ох, и обманули ж меня, ох, обездолили...
Она зарыдала, падая лицом в узел. Мужик дернул лошадь, ткнул
кнутовищем Фросю:
- Молчи!
- Не смейте ее бить! - кричала Катя и бежала рядом с санями. - Не
смейте!
- Опозорила нас. Погодь, в Медяны приедем, смерти запросишь,
бесстыжая.
Катя стиснула ладонями лицо: не слышать, не видеть. Ворота открылись,
пропустили сани, закрылись, и Катя, плача, поплелась домой.
Черная толпа у Фросиного крыльца поредела, но не растаяла. Стояли
кучками, шептались лбом ко лбу. Лины нет.
Катя вернулась в келью, легла на бабушкину постель. Черные монахини
стояли в глазах. Безгласные. Ни у одной не дрогнуло сердце. Что же это за
цепи, что вас сковали так намертво? Что Фрося кричала: все у вас
шито-крыто? Значит, ложь, ложь! А Фрося... любила кого-то? Где он? Почему
не прибежал ее защитить? Фрося, родная, вот отчего ты погасла... Фрося,
зачем ты скрывала от нас свое горе, что он бросил тебя?
Лина явилась домовничать только под вечер, вся взбудораженная. Весь
день бегала по монастырю и подругам, выведывала, что было, как было.
- Катя, с ума сойти, не поверишь!
Она выкладывала узнанное, полная возмущения и в то же время
довольная, что первая принесла новости, - ведь всегда хочется первой
узнать о чрезвычайном событии и поразить, как поразила она Катю.
- Это мы с тобой вороны, все проворонили, а многие знали, и в городе
и монахини замечали, догадывались, только сказать вслух боялись, огласки
боялись, вот и тянули, не открывали, что Фросю отец Агафангел сгубил.
- Неправда, что отец Агафангел, сейчас же признавайся, неправда! - в
ужасе закричала Катя. Вскочила, топая ногами. Схватила какую-то книжку,
швырнула. - Неправда! Неправда! Врешь.
- Вот как раз и не вру. Не кипятись, слушай. Не вру. У отца
Агафангела жена затрапезная, ни интереса, ни завлекательности, пироги
только печь и умеет. Ясно, Фрося ему приглянулась. А она не устояла,
Фросенька наша, перед его красотой. В него за одни проповеди влюбишься.