"Мария Павловна Прилежаева. Зеленая ветка мая (Повесть) " - читать интересную книгу автора

"Рабочий и солдат", № 10

27 октября 1917 г.

Постановление об образовании рабочего и крестьянского
Правительства.
Всероссийский съезд Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских
депутатов постановляет:
Образовать для управления страной, впредь до созыва
Учредительного собрания, временное рабочее и крестьянское
Правительство, которое будет именоваться Советом Народных
Комиссаров.

Председатель Совета
Владимир Ульянов (Ленин)


- Бог ты мой! - восклицала Ксения Васильевна. - Рабочие и крестьяне у
власти. Катя, да разве рабочие справятся с властью? А председателем Ленин.
О нем месяца три подряд что нам долбили?
- Баба-Кока, кто долбил?
- Ты большевичка, Катя. Где только заразилась, не знаю. Кто долбил?
Вот кто? Вот кто глаза на действительность нам открывал.
Она подняла со стола пачку газет.
- Читай. Вслух, громко.
- "Русское слово", 25 октября 1917 года, - громко прочитала Катя. -
Кошмарные дни. Кошмар большевистских выступлений продолжает душить страну.
Мы живем в ожидании погромов, грабежей и убийств..."
- Другую читай.
- "Русское слово", 26 октября 1917 года. На развалинах..."
- Стоп! - перебила Ксения Васильевна. - Точный диагноз: мы на
развалинах. К чему мы идем? Какой нас ожидает финал?
Она умолкла и некоторое время сидела с гневным выражением лица,
прямая, не двигаясь, держась за подлокотники кресла.
- Немцы завоюют Россию, сядет нами править Вильгельм, тем все и
кончится, - разом как-то вся угасая, внезапно заключила она.
Колокольный звон вошел в окно со двора.
На дворе мутный, насквозь вымокший день. Уродливо топорщатся голые,
будто узлами перевязанные сучья сирени. Холодные дождевые капли висят на
ветвях. А колокол гудит панихидно, тоскливо над сереньким днем.
- Молятся всё, - недобро промолвила Ксения Васильевна.
Приложила два указательных пальца к вискам. Начиналась мигрень.
Раньше в таких случаях раздували угли в кофейной трубе, крепкий дух вкусно
разливался по келье, черный напиток оживлял Ксении Васильевне голову. Но
давно уже не вздувают угли в медном кофейнике, не булькает в носике,
закипая, душистый кофе. Катя подала карандашик против мигрени, хранимый
Ксенией Васильевной с давних времен. Переждала, пока баба-Кока потрет
виски, посидит, прикрыв веки.
- Вы испугались революции, баба-Кока?