"Мария Павловна Прилежаева. Зеленая ветка мая (Повесть) " - читать интересную книгу автора

контрреволюционными взглядами. Начальница во главе. Да, начальница,
пышная, полненькая, с ямочками на щеках, - главный враг революции.
- Половина уроков пустые! Физики нет, математики нет! - выкладывала
Лина, видимо не очень скучая без физики и математики. - Митинги, митинги!
Пустой урок - сейчас митинг. Позор учителям-саботажникам! Несаботажники -
с нами. Их признаем, эти свои. Катя, придешь - увидишь, мы все на новый
лад перестраиваем.
- Ох-ох! - вздохнула Ксения Васильевна. - Не знаю, Катя, уж идти ли
тебе в эту вашу новую... трудовую...
Но назавтра поднялась ранним утром, тихонько вздула утюг, выгладила
старое коричневое платьице, едва прикрывавшее Кате колени, приметала белый
воротничок. "Как вы там ни свергайте старый режим, а девочку оденешь
гимназисткой - и будто не все прежнее рушилось, что-то осталось..."
В бывшей женской гимназии заливался звонок. Клава Пирожкова шагала
вдоль коридора, трезвоня над головой колокольчиком. Раньше к урокам звонил
старый бородатый швейцар в зеленом мундире. Теперь Клава Пирожкова
пронзительно выкрикивала:
- По классам! По классам! Первый урок.
Выписанный малиновой краской на серой оберточной бумаге плакат
призывал: "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!"
Плакаты, объявления, газетные листы и рисунки залепили стены
вестибюля и коридоров. Раньше коридоры были голы и пусты, теперь:


ВСЕМ! ВСЕМ! СЕГОДНЯ ОБЩЕШКОЛЬНОЕ СОБРАНИЕ.

П О В Е С Т К А  Д Н Я:

1. О кухонных дежурствах.
2. О драматическом кружке.
3. О поведении учителя химии.
Все на собрание!!! Не опаздывать!
Революции дорого время.

"В труде и знаниях - сила рабочего класса!" - объявлял пестрый
плакат, составленный из цветных буковок разрезной азбуки.
Размашистыми крупными строчками кто-то веселый взывал:

Демьян Бедный,
Мужик вредный.
Просит
Братьев-мужиков
Поддержать
Большевиков.

- По классам! Первый урок! - звала Клава Пирожкова.
Девочки не спешили по классам. Там и тут стояли в коридорах.
Торопливо прошагал длинноногий учитель рисования с красными пятнами на
лице, вошел в пустой класс и, багровея от стыда и беспомощности, принялся
расставлять на учительском столике никому не нужные глиняные вазы перед