"Юзеф Принцев. Там вдали, за рекой... (Повесть) [И]" - читать интересную книгу автора После замирения с немцами кинулись было по своим деревням мужики в
солдатских шинелях, истосковавшиеся по крестьянской работе, по плугу, по косе, по вилам да топорам, но опять недальним сухим громом раскатились орудийные залпы, и снова стали солдатами мужики, так и не успев надышаться запахом свежескошенных трав и черной, нагретой солнцем земли. - Думал, кому дров наколоть... - не оборачиваясь от окна, сказал Федор. - Или вещички на вокзал поднести... - Опоздал ты с вещичками... - поглядела на его унылую спину Настя. - Снег еще не сошел, когда буржуи из города драпали. Ночами в очередях за пропусками стояли. Кто в Харьков, кто в Киев... К немчуре да к гетману... Вот чемоданов бы натаскался! - Медом им там намазано? - спросил Федор. - Медом не медом... - вздохнула Настя. - А сала и хлеба ситного вдоволь! - И Чека нет! - угрюмо вставил Степан. Помолчали, а потом Санька сказал: - Мамка голубя моего последнего изжарить грозится... Хлеб, говорит, перевожу... А я ему от своей осьмушки крошу... - Не она, так другой кто изжарит, - заметил Степан и вдруг разозлился: - Хватит про жратву! - Так есть охота все время! - вырвалось у Саньки. - Хожу и про еду думаю. - И до чего додумался? - прищурился Степан. - А то давай, как Кузьма! Они тебе подадут Христа ради! - Я тебе кто?! - вскочил Санька. - Контрик? Кадет недорезанный?! гули, гули! - Степа... - в упор глянула на него Глаша. - Ты нарочно ко всем цепляешься или характер у тебя такой? - Тиран и есть тиран! - глубокомысленно заявил Федор. Глаша посмотрела на него и засмеялась. Степан буркнул: - Подумаешь... Сказать ничего нельзя... А Настя расстелила на круглом столе газету, выложила на нее три вареных картошки, щепотку ржавой соли на бумажке и виновато сказала: - Хлеба нету... - Вот... - Глаша вынула ломоть хлеба и положила на стол. - Три котлеты! - торжественно объявил Санька. - Ого! - обрадовался Степан. - Живут же люди! - Пшенные! - скромно добавил Санька. - За такие шутки, знаешь, что полагается? - пригрозил ему Степан, пошарил по карманам, выложил на стол луковицу и мрачно сказал: - Хотел на махорку сменять... Да ладно! - Откуда, Степа? - охнула Настя. - От верблюда! - отмахнулся Степан. - Мешочнице подсоблял корзины таскать. - Луком расплачивалась? - удивилась Настя. - Держи карман шире! - сказал Степан. - Медяков сыпанула. Сквалыга! - А лук-то откуда? - допытывалась Настя. - Откуда, откуда! - рассердился Степан. - Спер! - И не стыдно? - исподлобья взглянула на него Глаша. |
|
|