"Юзеф Принцев. Там вдали, за рекой... (Повесть) [И]" - читать интересную книгу автора

Степан даже губу прокусил от стыда: "Как там Глаха? Чирикает?" Ему
вдруг припомнилась повозка, груженная деревянными гробами, и он, уже с
ужасом, вгляделся в опрокинутое на подушки лицо Глаши.
Она лежала все так же, прикрыв лицо рукой, и Степану хотелось
закричать ей, чтобы она убрала руку и открыла глаза, он даже губами
шевелил и не замечал этого. Еще немного - и закричал бы! Но в палату вошла
медицинская сестра с какими-то металлическими штучками на подносе под
салфеткой, прошла прямо к Глашиной койке, и Степан заметил, что, пока она
проходила, в палате все примолкли.
Медсестра остановилась над Глашей и, видно, окликнула ее, потому что
та опустила руку, и она как-то не легла, а упала поверх одеяла.
Медсестра подняла шприц, осторожно откинула одеяло и опустила с плеча
Глаши халат.
Степан зажмурился, повис на затрещавшем суку и спрыгнул вниз. Он
отбил себе пятки, и заболело в животе, но Степану хотелось, чтобы болело
еще больше, чтобы он сломал себе ногу или руку или еще как-нибудь
покалечился, будто от этого станет легче ему или Глаше.
Еле доплелся домой, завалился на железную скрипучую кровать и
пролежал до вечера, повернувшись лицом к стене, не отвечая на
встревоженные расспросы матери.
С того дня он в больнице больше не был, стал еще злей, переругался со
всеми, дважды был в райкоме у Зайченко, требовал, чтобы его отправили на
фронт, ничего не добился и ходил мрачнее тучи, даже почернел. Про Глашу ни
у кого не спрашивал.
И вот завтра она выписывается!
Степан хотел узнать у матери, выпишут Глашу утром или после обеда, но
решил, что разведает через Саньку Чижика. Главное - так исхитриться, чтобы
увидеть ее раньше всех и чтобы Глаша догадалась, что он готовился к этой
встрече.
Степан вспомнил вдруг солдатика с самодельными леденцами и
заулыбался. Вытащил из укромного места выточенную им еще на заводе
зажигалку, протер мягкой тряпочкой, полюбовался на собственную тонкую
работу и спрятал под подушку. Потом принялся шарить в тумбочке, где отец,
когда был жив, хранил свой сапожный инструмент.
Мать нахмурилась и спросила:
- Чего потерял?
- Ваксу мне надо... - сказал Степан. - Сапоги почистить.
- Чего это вдруг? - удивилась она. - Сроду не чистил!
- Конференция у нас завтра, - буркнул Степан. Взял баночку с засохшей
ваксой, облезлую щетку и примостился на пороге.
- Опять конференция? - удивилась мать. - На двор иди чистить.
Степан только мотнул головой, поплевал в банку, надел сапог на руку и
принялся орудовать щеткой.
Таисия Михайловна молча покачала головой и опять взялась за стирку.
Степан поставил начищенные сапоги у кровати и сказал:
- Другое дело!
Оглядел себя с ног до головы в мутноватое зеркало и нахмурился.
- Штаны бы погладил, - посоветовала ему мать.
- А как? - обернулся к ней Степан.
- Сложи по складке, под мокрую тряпку - и утюгом, - объяснила она.