"Патрик Прингл. Приключения под водой " - читать интересную книгу автора

повинен? Разумеется, не Куалия, который великодушно предоставил имевшееся в
его распоряжение снаряжение. Не его вина, если оно оказалось неподходящим
для данной цели. Профессора Ламбоглиа тоже нельзя было упрекать, что он
принял предложение Куалии после того, как его попытки получить помощь от
других лиц потерпели неудачу. Водолазам-любителям нельзя ставить в вину
нежелание заниматься этим делом, так как оно не входит в их обязанности.
Могли бы, конечно, при желании надеть акваланги археологи... Но если
затонувшему судну придавалось такое значение, то почему не захотело помочь
правительство?
Значит, вина ложится на правительство? Видимо, опять нет. Деньги,
ассигнуемые на археологию, приносят больше пользы при наземных раскопках,
чем при подводных. Обнаружение амфор на морском дне не всегда связано с
нахождением поблизости затонувшего судна. В силу разных причин эти греческие
и римские кувшины универсального назначения могли упасть или быть сброшены с
судна во время плавания, поэтому если попадается отдельная амфора, то такая
находка, как правило, вызывает лишь ложную тревогу. Свободные водолазы,
которым приходилось таким образом разочаровываться, часто теряют интерес к
старым горшкам и оставляют их морю, как это делали в прежние времена рыбаки.
У Кристианини не было времени для амфор. Он видел их столько, сколько
хватило бы для заполнения нескольких музеев. Молодой корсиканский
аквалангист, охотившийся вблизи Марселя за всякого рода интересными и более
пригодными для продажи пещами, он предпочитал помалкивать и держать свои
находки в секрете. Но пришел несчастный день, когда ему пришлось раскрыть
свои тайны, ибо он уже ничего не терял от этого. Надо было еще радоваться,
что он вообще может о чем-то рассказать.
Однажды с ним произошла декомпрессиоиная авария, едва не окончившаяся
трагически. Кристианини вынесли на берег с парализованными ногами. К
счастью, это случилось недалеко от береговой базы группы подводных
исследований в Тулоне, где его поместили в рекомпрессионную камеру, а затем
постепенно декомпрессировали. Это заняло два дня, потом он пролежал шесть
месяцев в больнице и потерял все пальцы ног.
Каждую неделю его навещал Дюма, все еще числившийся в группе как
гражданское лицо. Дюма очень сочувственно относился к больному, и
Кристианини был ему благодарен. Зная, что больше уже никогда не сможет
нырять, Кристианини желал хоть чем-нибудь выразить свою признательность
Дюма. Он раскрыл ему одну из своих подводных тайн. По его словам, недалеко
от западного мыса скалистого острова Гран-Конглуэ, на дне, под самым утесом,
на глубине около 100 футов имеется естественная каменная арка. Там валяется
несколько старых горшков, по которым очень хорошо ориентироваться.
- Не теряйте их из виду, - сказал он Дюма, - и вы найдете омаров. Их
нельзя не заметить - они живут там такой невероятно большой колонией, что я
даже и вообразить себе этого не мог.
Разговоры об омарах заставили его снова с грустью вспомнить те времена,
когда он мог нырять.
Дюма внимательно слушал, выяснял подробности, касавшиеся ориентиров, и
записывал. Он тоже любил омаров, но больше его интересовали сосуды.
Как раз в те дни он разыскивал затонувшие суда, исследованием которых
могла бы заняться группа. У группы имелось теперь научное судно - бывший
американский тральщик "Калипсо", и Кусто с товарищами уже ходил на нем в
научную экспедицию на Красное море. В августе 1952 г. они возвратились в