"Михаил Михайлович Пришвин. Наш сад (Рассказы старого садовника) " - читать интересную книгу автора

тот незабываемый сад, без противных старых заборов. Картину сделал
художник, - так почему я не могу сделать такой сад? Вот из-за этого я и
стал на всю жизнь садовником.
Наш жилец хорошо выполнял свое обещание стеречь сад. Он всегда ставил
свой мольберт против той груши, что стояла в нашем саду, а ветками любила
соседа. На мольберт он ставил свой большой холст на подрамнике, и сосед
никак не мог видеть, что же именно делает художник.
День проходит за днем, и разбирает соседа любопытство, а может быть,
и досада: если художник все лето будет торчать, закрываясь холстом, как же
тогда воровать наши груши?
И вот однажды Проглот не выдержал, подзывает нас с Сережей и
спрашивает:
- Что он там делает?
Мы ответили:
- Художник пишет груши.
Так прошло сколько-то времени, груши начали желтеть. Проглот опять
нас подзывает:
- Что он сейчас пишет?
Мы отвечаем:
- Художник пишет груши.
Проглот разозлился:
- Все одни только груши и пишет?
- Зачем одни: раньше писал зеленые, а теперь пишет желтые. Как они
вкусны, спелые, желтые груши! Поди-ка их съешь!
И показали ему языки. Он рассердился и кинул в нас палкой, но не
попал. Мы же ему эту палку - обратно, и ему пришлось прямо по шее.
Художник расхохотался, а Проглот всем нам кулак показал и крикнул:
- Вот вы дождетесь, скоро я всем вам покажу кузькину мать!
Ну и, конечно, показал нам, и вот как это было.
Обед готовил себе художник всегда сам, и, видно, в этой заботе он
находил себе отдых от работы. Мы же ему с базара все приносили: гречневую
крупу, масло, чай, сахар, лук, селедки, огурцы, рыбу. Что скажет, то и
принесем.
Было раз так, что художник сел за обед, и кот чей-то, желтый,
тигровый, роскошный, приходит и тоже садится за стол рядом с художником.
- Здравствуйте! - приветствовал его художник.
Поласкал его, а кот поднял хвост и запел.
Долго любовался художник котом, и даже мы с Сережей, маленькие люди,
поняли, как бедному художнику трудно жить одному, если он коту этому, как
милому другу, обрадовался.
И что же, подумайте! На другой день, точно в тот час и минуту, кот
является к обеду. День за днем проходит, и кот не пропускает ни одного
обеда. Мало того! Как-то раз после обеда кот идет за художником на место
работы, трется щекой о мольберт.
Художник и говорит ему:
- Перебирайся-ка, друг, к нам совсем, будем с тобой жить хорошо.
В ответ художнику кот повел себя так, будто он понял предложение жить
и согласился. Только на какие-нибудь десять минут он убежал и опять
появился совсем.
Плохо было, что все эти разговоры с котом Проглот слышал и хорошо