"Анатолий Приставкин. Солдат и мальчик" - читать интересную книгу автора

Тетя Маня сидела перед печкой, но все равно мерзла и куталась в черный
большой платок. Было видно, как она худа.
Тут Андрей вспомнил про свой запас, полез в мешок и поставил на стол
тушенку, хлеб и сахар. Все, что у него было. Но тетя Маня сразу замахала
руками, требуя, чтобы он забрал обратно и немедленно, иначе она рассердится.
Она и вправду сердилась, а Андрей уже не знал, как удобнее теперь забрать,
потому что и забирать тоже было неудобно.
- Останется, я возьму, - произнес он стесненно. Тетя Маня пристыдила
его:
- Нельзя, молодой человек, ходить в гости со своими продуктами. Я
понимаю, сейчас война, многие так поступают. Но в нашем доме этого не
водится. Как бы скудно мы ни жили, но мы ставим на стол то, что у нас есть.
А эти штуки... чтобы с глаз долой.
- Ладно, - сказал Андрей. - Потом заберу. Тетя Маня смягчила тон и
стала спрашивать, что он носит в своем мешке, есть ли у него книги?
- Одна книга, - отвечал Андрей.
- Какая?
- Ну... в общем-то она детская...
- Как называется?
Андрей, смущаясь, сказал, что называется она "Волшебные сказки". Тетя
Маня охнула от неожиданности и засмеялась.
- Вот как выходит - красноармеец, война... А с собой носит детскую
сказку.
- Да, - улыбаясь, кивнул Андрей и почему-то добавил: - У нас ее все
бойцы во взводе читают.
- Кто же не любит сказок! - произнесла тетя Маня. - Чем хуже человеку,
тем больше он любит сказку. Да в вас еще и детства много. Ну и еще что в
мешке? Какие-нибудь носки, белье?
- Портянки, - сказал Андрей.
- А фотографии? Ведь фотографии-то должны быть?
- Нет их у меня, откуда...
Тетя Маня посмотрела на Андрея задумчиво, полезла в комод, в нижний
ящик, извлекла старый альбом в голубом плюше. Листы в альбоме были
серовато-глянцевые, с овальными щелями в три ряда: для карточек разных
размеров. Тетя Маня открыла первую страницу и показала своих родителей и
портрет бабки. А потом и себя, молодую, такую непохожую на сегодняшнюю тетю
Маню, что Андрей без подсказки не догадался бы. Далее шли фотографии родных
и знакомых и дочки Ольги.
Ольгу бы он тоже не узнал. Он помнил ее маленькой, с бантом, помнил,
как ей кричали: "О-ля! На музыку-у!" Здесь, на фотографии, стояла девушка с
белой косой, в руках цветы. Она откинула голову, не в силах сдержать свой
смех.
Андрей задержался и почему-то долго смотрел на нее, и тетя Маня
смотрела.
- Это в день рождения... Сколько же ей тут? Пятнадцать? Ну да, перед
войной, пятнадцать лет. Прибегает она, веселая, хохочет, что-то ее
развеселило. У меня в это время сосед был Петр Николаевич, он
фотограф-любитель, жил напротив нас. Он говорит: "Станьте-ка, Оленька, я вас
такой увековечу". Любил он ее сильно, а своей семьи у него не было. Ну, он
свой "Кодак" развернул гармошкой и снял ее. А потом приносит карточки и