"Анатолий Приставкин. Солдат и мальчик" - читать интересную книгу автора

и удивляясь твоей нечеловеческой боли...
Как же Ваське не узнать Купца, он даже вздрогнул, увидев толстое лицо с
цепучими глазками. Даже шею вытянул Васька, но Купец сейчас не смотрел по
сторонам. Он держал в руках мешок и быстро туда что-то клал. Долговязый
незнакомый парень поднял с земли длинный предмет, и еще один парень, тоже
незнакомый, которыйбыл к Ваське спиной, помогал ему возиться с этим
предметом, а Витька прыгал вокруг, суетился, мешал. Вдруг оглянулся, увидел
торчащую Васькину голову и показал кулак. Мол, смотри. Сморчок, не сюда, а
смотри на дорогу. Васька мигом отпрянул от дыры, зыркнул быстрым глазом во
все стороны, сунулся в лаз, но смотреть уже было нечего.
Купец с мешком в руках - Васька увидел, что это зеленый вещмешок, -
бежит от забора в сторону парка, за сосны. Толстый Купец, но легко бежит,
прыгает через пеньки, а за ним долговязый с другим парнем. Этот оглянулся,
налетел на дерево, ударившись ногой, присел, скорчился от боли. Его не
ждали, и, хромая, он поскакал дальше, вслед за дружками. Все моментально,
как в кино.
Теперь Васька увидел у забора на земле лежащего человека в зеленом. Еще
не сообразил, солдат убитый ли, а может, пьяный, как налетел Витька, крикнул
"бежим", и они рванулись вдвоем, дальше и дальше в лес, прочь от пагубного
места. Долго бежали, пока вдруг поняли, что вне опасности. Витька опустился
на пенек, а Васька лег на землю, и рот у него был открыт. Он задохнулся, не
мог произнести ни слова. Только грудь часто ходила, глаза вылезли от натуги.
Не было сил шевельнуть рукой или ногой.
Витька снимал ботинок, он с разбегу влетел в какую-то лужу и одним
глазом весело следил за Васькой, думал про себя: "Эх, Сморчок, не бегун ты,
нет, не бегун... Задохнулся так, что плашмя лег и слюну пустил. А если бы
догоняли? Нет, Сморчок, с тобой накроют на мокром деле. А ты кусаться
по-настоящему не умеешь и бегать не умеешь, не жилец ты на белом свете.
Подохнешь однажды, когда будут гнать. И не своруешь - подохнешь, прутиками
не наешься. Куда ни кинь, все не жилец... А ведь тоже тявкает, тоже чего-то
хочет. Чего он хочет еще?" - Чего ты хочешь? - сказал Витька. Он сидел на
пне, руки в боки. Хозяин, настоящий хозяин, не чета всякой вшивоте.
- Что... взял? - спросил Васька и стал подползать к Витькиному пню.
Подползал и смотрел на него снизу, два собачьих просящих глаза.
- Взял-то? - произнес Витька и сплюнул. Вот Сморчок, с ним не о чем и
поговорить. Лишь бы хапнуть что-нибудь. За чужой счет. Сам он ничего не
умеет. Пни его ногой, не обидится... Будет ждать, пока ему кусок не бросишь.
За кусок он землю будет есть, шнурки проглотит, не подавится.
- Он что, он пьяный был? - спросил Васька и сел, держась руками за
землю. У него еще кружилась голова, поташнивало.
- Кто? Солдат-то? - произнес Витька и поболтал снятым ботинком, выливая
воду. Несколько капель попало на Ваську, но он и не заметил. Витька сухой
травой вытирал ботинок изнутри, говорил: - Спал, как убитый!
- А может, он убитый?
- Да нет, храпел...
Витька положил ботинок рядом с собой, полез за пазуху. Вынул оттуда
черную квадратную коробку - электрический фонарик! Васька шею напряг, чтобы
разглядеть чудо-фонарик. Витька будто равнодушно осмотрел его, дыхнул на
стекло, протер рукавом, и оно заблестело:
двинул двумя рычажками, и сразу красное стекло выползло, а потом шторка