"Анатолий Приставкин. Тихая Балтия: Латышский дневник " - читать интересную книгу автора

- Пишу...
- Не ври.
- Честное слово. "Однажды в теплый летний день ежик Коля вышел на улицу
и увидел ежика Юру..."
- Ладно, - говорит она. - У Инны два лишних билета, и есть еще время
подумать. Тем более, что люди уезжают.
- Пусть уезжают.
- Пусть. Но только на баррикады я тебя не пущу. Тоже мне Гаврош
нашелся, у тебя семья... ребенок, между прочим...
- Не поеду я ни на какие баррикады!
- А телестудии зачем обещал?
- Но это не баррикады!
- А что же это? Это еще хуже, чем баррикады!
- Да я лишь выступаю...
- Нет. Я сказала и всем повторю: нет! Сиди и пиши сказки.
- Ладно.
- Или воспоминания.
- Ладно.
- Вот, ты рассказывал, как тут смешно, этот, ну, директор...
- Ладно, - повторил я.
Господи, как давно это было. Я вспомнил старый год, когда молодым
писателем впервые я приехал в этот Дом творчества: он назывался и тогда
имени Райниса и состоял из небольших, по большей части деревянных,
коттеджей. Они, каждый, имели какое-то название, я жил, помню, в "охотничьем
домике"... Он, кстати, и теперь еще цел!
Директором тогда был небольшой росточком, но такой деловой, работящий,
чуть суетливый Бауман.
Над ним иронизировали, смеялись, про него рассказывали всякие истории,
одна из них вполне реальная. Это когда возвели тут главный корпус, тот
самый, где мы сейчас проживаем, распределял он по комнатам приезжающих
писателей по рангу, и самый высокий, "генеральс-кий" чин, был, конечно, у
секретарей, и они шли на девятый этаж, их родственники на седьмой, всякие
знаменитые классики на шестой, и так далее. Писатели, о которых он не
слышал, проходили не выше четвертого.
Туда, кстати, и я попал.
И был случай, ко дню же открытия Дома, Бауман заказал портрет Райниса,
чтобы повесить его при входе. Художник, выполнявший заказ, Райниса
представлял плохо и, не будь дураком, сделал великого поэта похожим на
самого Баумана, изобразив его на фоне бушующего моря (символ душевной бури),
там он стоит, унылый маленький еврей с отвислым носом и гpycтными глазами.
Люди, посещавшие дом, сразу узнавали на картине Баумана и никак не
хотели принимать его за поэта Райниса. Увидав картину, они обычно
восклицали:
- Ну, вот, дом творчества имени Баумана!
Пришлось в срочном порядке тот портрет убрать с глаз долой.
Но поскольку стоил он огромных денег и числился на балансе, его
повесили в библиотеке за шкаф, туда, где его никому не видно. Там он и
провисел много лет, а, может, и сейчас еще висит... Если конечно, его не
списали по акту.
Впрочем, все эти насмешки над Бауманом были невинны, да мы тогда и не