"Анатолий Приставкин. Долина смертной тени" - читать интересную книгу автора

Я барахтался, как в болоте, и чувствовал, что тону. Но было подспудное
ощущение: где-то, с помощью телефонных звонков, опережая мое появление,
формируют об мне особое мнение.
Разумеется, негативное.
Обо мне и о будущей Комисии, само собой.
Какое уж там- по Кононову- еженедельное посещение Президента!
Кстати, как раз в это время по "Свободе" передали статью, которая
называлась: "Номенклатурное подполье берет власть над Ельциным". А в одной
газете в то же время прозвучало: "К тому же в Администрации Президента
образовалось скопление бывших сотрудников ЦК КПСС, которые, по сути,
контролируют прохождение правительственных документов и личную информацию
для Президента..."
Что ж, я смог лично почувствовать это подполье на себе. Но если бы я
знал, каково мне будет с ним в дальнейшем.
И снова в отчаянии, может, не столько из принципа, сколько из
настырности, бросаюсь к Шахраю, чтобы высказать ему все, что я испытал.
Терять-то уже вроде нечего. Хотя...
Заключенные ведь и правда ждут.
Он молча, без вопросов, не предлагая мне садиться, забирает мой список
и спокойно говорит: "Потерпите несколько деньков, может, удастся..."
Что удастся и с кем, понятно.
Потом-то я узнал, что он отнес список лично Борису
Николаевичу, ибо у него был свой явочный час... Кажется, раз в неделю.
А в первых числах марта желтеньким нестандартным ключиком мне отворили
двери в кабинет, это оказалось через стенку от
Шахрая.
- Заходите... Будьте как дома...
Как дома?
Не вошел, а как бы вдвинул себя в казенное помещение.
Стандартный предбанник. Направо кабинет небольшой, видать для
помощника, налево огромная зала, без самоката не объедешь, и почти от дверей
уходящий в безразмерное пространство, будто взлетная полоса, стол для
заседаний и второй стол поменьше. Пустые сероватые стены, несколько
гвоздиков от картин или карт, зеленая дорожка, множество тоже с зеленой
обивкой стульев...
- Это... Зал?
Мой дрогнувший голос утонул в глубинах помещения.
- Нет, это место, где вы будете работать. Здесь работал прежде Пуго...
Комитет Партийного Контроля... КПКа.
Нужно было что-то произнести. И я произнес слова Михаила
Светлова: "И зачем бедному еврею такой дворец!"
Правда, его слова относились к близкой женщине... Но я искренне
недоумевал по поводу размера кабинета. Зажав злополучный ключик в кулаке, я
решился шагнуть и обнаружил, что все взаправду: и стол буквой "Т", и
традиционная зеленая лампа, и перекидной календарик, и корзиночка для
бумаг... И масса телефонов. Я долго в них путался.
Первый кабинет в моей жизни... Да в соседстве с Кремлем.
Но, видать, Всевышнему понадобилось и такое мне испытание.
Все остальные, кажется, уже перенес...
Что же касается самочувствия, странного с самого начала, оно было не