"Ю.Ю.Продан. Дорога на Тмутаракань." - читать интересную книгу автора

Вздохнула волна, набегая на песок.
Богатая лодья отчалила от правого, киевского, берега. Гребцы дружно
налегали на весла. Солнце, поднявшееся над соснами, озарило лодью, и
горячими угольями вспыхнули вспыхнули на ней червленые щиты
воинов-гребцов. Святослав знал: то плывет его мать, великая княгиня Ольга.
Он спешился, передал повод Кречета гридню Богдану и, мягко ступая по
темному, влажному песку, спустился к самой воде. Его воеводы остановились
чуть поодаль.
Лодья шла быстро, легко разрезая острым носом днепровские воды.
Вскоре она, зашуршав днищем по песку, остановилась у левого берега. Тотчас
в нее скинули дощатые сходни. Воевода Добрыня, первым ступив на них, помог
сойти на берег княгине. Маленькая, сухонькая, не по летам подвижная, Ольга
была одета строго, как черница. Глаза ее пронзительно оглядели сына.
- Здрава будь княгиня! - почтительно склонил голову перед нею
Святослав. Взгляд его потеплел, при виде матери, ласково задержался на
сыновьях, державшихся поближе к княгине, и равнодушно скользнул по
чернобровому лицу жены Предславы.
Все подметила старая княгиня, но ничем не выдала своих чувств. Ровно
и приветливо сказала в ответ:
- Здрав будь, князь. Готова ли твоя дружина к походу? День будет
добрым по всем приметам, в самый раз сегодня поход начинать. С богом,
сыне!
- Все готово. Трогаем, матушка.
Ольга коснулась пальцами золотого византийского креста, что висел у
нее на груди, беззвучно зашевелила губами, вымаливая удачу для сына у
нового, христианского бога. Сын ее смотрел вдаль, на Киев, орлиными своими
глазами, отыскивая там, над кручей, Перуна-громовержца, давнего бога
войны, покровителя русских дружин. У матери и у сына была разная вера, но
молились они об одном: об удаче для Русской земли.
Здесь, на берегу, под старым осокорем, Святослав простился со своими
близкими. Кречет уже приплясывал нетерпением, грыз удила, а князь все
медлил. Еще один взгляд на тот берег, на Киев, что раскинулся на высоких
холмах, на людей, столпившихся за перевозом, там, где когда-то старый Кий
начинал закладывать свое княжество. Сердце сладко и печально заныло, но
князь был воином, он тряхнул головой, отгоняя непозволительную для витязя
слабость, протянул руку к поводу и, не касаясь рукою луки седла, ловко
вскочил на коня.
Кречет присел на задние ноги, будто красуясь перед всеми, заржал
весело и задорно, ему отозвались другие кони. И загудел народ, замахал
шапками там, за перевозом. Киев желал своей дружине победы над исконным
врагом. Прощальный гомон прокатился и по этому берегу.
Князь и не заметил, когда успели переправиться сюда многие сотни
киевлян - старики, женщины, дети. Все его помыслы были уже далеко от Киева
- за Дарницей, там, где начиналось чужое и враждебное Дикое поле. Он
махнул на прощание рукою своим близким и тронул коня.
Зашевелилось чело дружины во главе с воеводой Бориславом. Сотня за
сотней, стремя к стремени, двинулись конные воины. Пешие ратники ждали
совей очереди. Скрипела сбруя, звенело оружие, ржали кони. А над всем этим
шумом и гамом взлетали, будто чайки над разоренным гнездовьем, тревожные
женские выкрики. Голосили холопки и боярыни, жены смердов, записанных в