"Константин Прохоров. Божие и кесарево" - читать интересную книгу автора

труслив и ненадежен, - чем однажды стать свидетелем их, не предназначенных
для чужих глаз, действий! Болгары, оценив ситуацию, немедленно выступили и
вскоре мощным крикливым напором своего разношерстного войска обратили
византийцев в бегство, захватив и разграбив их лагерь. Лишь небольшие отряды
императорских войск сражались до конца, предпочтя смерть позорному бегству.
Лев с восхищением вглядывался в лица погибающих воинов, а его писцы заносили
имена героев в памятные книги, дабы затем прославить их среди народа и
позаботиться об их семьях. Иногда подобные сцены наблюдать было совсем
непросто. Когда у подножия холма, на котором скрывались византийцы, вдруг
десятки варваров, воя как волки, окружили одного могучего лохага1 - Фому,
сына конюха Арсавира - вооруженного лишь копьем и обломком меча, однако и не
помышлявшего о сдаче в плен, воины Льва натянули луки, умоляюще взирая на
царя, который и сам в тот момент неосознанно схватился за меч... Когда же
после нескольких безуспешных попыток, среди горы вражеских тел, поверженных
Фомой напоследок, его, наконец, повалили наземь, отсекли голову и понесли ее
на копье, ликуя, в болгарский лагерь, Лев зарыдал, как ребенок, и все воины
его молились, чтобы, в противоположность желанию Иисуса Навина,2 скорее
наступила ночь...
Едва-едва на небо взобралась луна, как Лев уже отдал своему отряду
приказ атаковать безбрежный вражеский стан со всех сторон одновременно, где
счастливые победители уже частью спали, а больше - предавались безудержному
пьянству, горланя языческие песни. Удар, нанесенный по ним, был настолько
внезапен и силен, что почти никому не удалось спастись бегством. Византийцы,
копившие ярость весь день, излили ее теперь на врагов в полной мере. И даже
"огненосец не спасся", по пословице,3 так что Льву пришлось утром долго
искать нескольких оставшихся в живых болгар, чтобы отправить их обратно на
родину со скорбной вестью о гибели всего нашествия и предостережением для
соотечественников от военных походов на будущее.
Так с болгарской угрозой было покончено. Лев, одетый в пурпуровый плащ
и шлем, победителем вернулся в Константинополь, вместе со своим малым
войском триумфально войдя в город через Золотые ворота. Народ ликовал. Льва
повсеместно сравнивали с Гедеоном. Императрица Феодосия не скрывала сияющих
глаз, все же царские недоброжелатели вынуждены были на время умолкнуть.
Победителей, как известно, не судят.
Император принялся деятельно восстанавливать города, разрушенные
болгарами, и реформировать армию, стремясь придать ей должную боеспособность
в преддверии грядущей войны с сарацинами. На высшие чиновничьи должности Лев
старался избирать людей способных и неподкупных, всякий раз прежде
назначения на пост испытывая их христианское благочестие. Прославился
государь и как ревностный поборник правосудия в своем царстве. Эту его
добродетель, хотя и сдержанно, признавали самые отъявленные царские
ненавистники. Наиболее трудные судебные дела Лев старался разбирать сам. При
этом ни богатство, ни знатность рода не могли оградить от наказания
совершившего серьезное преступление. Судил государь обычно в Лавсиаке, где
однажды из-за обиды простого горшечника сместил с должности эпарха Косьму,
градоначальника Константинополя, чем прославился в народе даже более, чем
своей победой над болгарами.
У бедного горшечника Мирона была красавица-жена, на которую засмотрелся
некий знатный муж, стратилат.1 Не в силах совладать с греховной страстью, он
похитил женщину и содержал при себе как наложницу. И сколько законный муж ни