"Константин Прохоров. Божие и кесарево" - читать интересную книгу автораплохо освещенной церкви. Так и произошло: когда государь начал канон,
торжественно и умилительно зазвучавший в утренней тишине, убийцы одновременно выскочили из своего укрытия и волчьей стаей кинулись вперед. Однако они все же ошиблись вначале, приняв за императора стоявшего рядом с ним пышно одетого царедворца Мартинака. Увидев направленные на него мечи, Мартинак отчаянно закричал, - отнюдь не схожим с царским голосом, - и убийцы в растерянности остановились. Это дало мужественному Льву драгоценные мгновения, чтобы попытаться защитить себя. Он вбежал в алтарь1 и схватил попавшуюся под руку увесистую кадильницу, чьей цепью и стал затем смело отражать удары врывавшихся через святые врата убийц. Лев от юности своей был воином, и оружием в его руках мог стать любой предмет, однако, зная это, враги и не искали счастья в благородном единоборстве, а лишь цинично полагались на свою многочисленность. Получив несколько ранений от сверкавших со всех сторон мечей, Лев прижался спиной к жертвеннику и воззвал к Господу. В его памяти тут же, подобно видению, предстал лохаг Фома, который так же в одиночку безнадежно бился с болгарским отрядом, и во власти Льва было тогда спасти его, однако он этого не сделал, пожертвовав верным своим солдатом во имя цели превосходнейшей, которая вскоре и осуществилась... Не то же ли теперь совершает и Господь, к Которому он отчаянно взывает? И истекавший кровью Лев вдруг решительно отбросил в сторону цепь, оставшись безоружным. Убийцы замерли, поняв, что Лев желает что-то сказать напоследок. Государь поднял в правой руке крест, который он непроизвольно схватил со святого престола, когда его оттесняли вглубь алтаря, и страстно произнес: - Заклинаю вас не совершать убийства в обиталище Господнем, дабы Сам Убийцы, слушая царя, лишь ухмылялись. Затем из их рядов вышел высокий и суровый видом крамвонит,2 сказавший - прежде чем опустить свой меч - с сильным акцентом: - Теперь, царь, время не заклинания, а убийства! Рассеченный пополам крест, вместе со смертельно раненым телом императора, едва слышно упали на каменный пол. Кто-то хладнокровно отрубил Льву голову, тем самым еще больше увеличивая сходство происходящего с гибелью отважного Фомы. Но государь уже не мог этого знать или оценить. Душа Льва в тот миг была столь далеко от залитого кровью храмового жертвенника, что никакие раны бренной плоти не могли более омрачить ее неземной радости. 5 Так на вожделенный престол взошел новый царь - Михаил II Аморийский. Его, как мученика, под руки вывели из темницы. На ногах у него были увесистые кандалы, ключи от которых в суете переворота никак не могли отыскать. Так и сел Михаил на царский трон, в кандалах, так и принимал первые поздравления от своих новых подданных. Радость иконопочитателей была неописуемой. Тут же вернувшийся из ссылки, - вместе со всеми, пострадавшими за иконы, - преподобный Феодор Студит приветствовал дворцовый переворот самыми восторженными и вполне мстительными словами: "Да возвеселятся небеса и радуется земля! Да искаплют горы сладость и холмы правду! Пал враг, сокрушен мучитель наш. Заградились уста, глаголющие неправду. Обуздана рука Авессалома. Погиб жестокосердный |
|
|