"Константин Прохоров. Божие и кесарево" - читать интересную книгу автора

палаты "неблагополучных" совершенно новым человеком.
Оставшись наедине с тяжелобольными людьми, часто что-то мычавшими и
тревожно метавшимися между кроватями, Скворцов грустил об Олеге, которого
успел полюбить, как сына. Но Господь готовил для него в той же палате еще
одну удивительную встречу: Павел Степанович неожиданно почувствовал на себе
горящий взор дурачка Колюни (так этого больного называли все врачи и
санитары). Какая-то из ночных бесед с Олегом - не всегда тихих! -
несомненно, коснулась убогого сердца и этого человека.
- Дяденька, а ведь я верю в Бога! - в старой затертой больничной
пижаме, с всклокоченными волосами, босиком подбежал к нему возбужденный
Колюня, чей возраст можно было определить одновременно и в тридцать, и в
сорок лет. - Ты не думай, что я совсем больной, я...я...чувствую Бога!
- Я очень рад, Коля, это слышать. Не только мы с тобой, но - весь мир
болен неизлечимо. Ты думаешь, наши врачи здоровы? Духовно они очень и очень
больны...
Колюня залился тихим счастливым смехом, и тогда ослепительные искры
рассудка освещали его блаженное лицо.
- Ты, дяденька, скоро выйдешь на волю! Ты рад, скажи, рад?
- Откуда ты это знаешь, Коля?
- Ангелы вступились за тебя, много ангелов... И свет яркий был, а река
- бежит, разливается... Широко-широко! Веришь ли?
- Спасибо, Коленька, я верую в Бога и воинство небесное, в ангелов Его.
Никто не сможет им противостоять... Давай помолимся и о тебе, и обо мне!
Они взялись за руки и стоя молились, стараясь не привлекать к себе
лишнего внимания. В те минуты Колюня был тих и кроток, лишь не умел закрыть
сияющих глаз, и сердце его торжественно билось, вторя словам негромко
звучавшей молитвы.
Все эти воспоминания разом нахлынули на Павла Степановича, пока он
стоял на коленях в ночной тиши. Лунный свет, по-прежнему, мягко наполнял
спящую палату. Скворцов еще раз помолился за всех врачей и больных, с
которыми хоть однажды обмолвился словом в этой ужасной больнице, затем со
светлым чувством поднялся с колен и лег на кровать. Через минуту этот Божий
человек умиротворенно спал. Он не знал, что документы на его выписку уже
готовы. Врачи проявляли недовольство, недоуменно говорили друг другу, что
еще не долечили больного, но приказ пришел сверху, причем, с такого верху, с
которым немыслимо было и спорить. Множество братьев и сестер по вере
непрестанно ходатайствовали за Павла Степановича в различных инстанциях.
На улице стояла теплая весенняя ночь. Завтра Скворцов, радостно славя
Бога, будет ехать по залитой солнечным светом асфальтированной дороге вдоль
широко разлившейся в половодье великой русской реки...

2003 г.

"ЛУЧ ПОСЛЕДНИЙ ЗА ГОРАМИ..."

Однажды, во времена достопамятной гласности и перестройки, теплым
летним вечером в южном городке N-ске прошел рядовой молодежный вечер,
посвященный теме христианского ненасилия. Присутствовало - как обычно в этой
евангельской церкви - человек двадцать. Во время дискуссии мнения
разделились. Одни юноши и девушки, как водится, цитировали слова Христа из