"Сергей Прокопьев. Сорок бочек арестантов (иронические рассказы) " - читать интересную книгу автора

бывало, на игрищах чуть не до утра пробудут, а с рассветом в поле. Петух в
доме - главный будильник. Братья возьмут соломинку, в горло ему засунут,
перекроют подъемную музыку. Петух встрепенется в нужный момент обозначить
начало трудового дня, а из горла шиш да маленько. Пока родитель разберется,
что к чему, молодежь лишний часок сна урвет.
Борыска соломинку для питья коктейлей принялся засовывать Мирону в
горло.
- Не мучай животное! - дочь со слезами набросилась на отца. - Тебе бы
так! Он что, виноват, если в квартире жить заставляют?
- Ага, не виноват. Скоро всех выживет! Оторву башку!
Борыска ворчать-то больше всех ворчал, но яйца, что гарем Мирона
поставлял, в первую голову сам употреблял. Слаб был на этот продукт. В
молодости мог за один присест десятка полтора выпить. Галка принесет ячейку,
Борыска ее ополовинит, не отходя от стола. Только скорлупки отлетают.
- Поменьше бы яйца пил, - ворчала Галкина мать, когда оставалась
наедине с дочерью.
- Жалко что ли?
- Простофильная ты! От яиц на подвиги мужиков тянет! По другим бабам
начнет скакать, не так запоешь!
- Брось ты, мама!
- Набросаешься матерью!
Иногда не выдерживала, недовольно выговаривала зятю, глядя на
поглощение, провоцирующего супружескую неверность продукта. Дескать, вредно
столько-то.
- Жалко что ли? - без обиды спрашивал Борыска. - В яйце все в дело
идет, усваивается без отходов.
- То-то и оно, что в дело, - туманно говорила теща, не объясняя, почему
следует укоротить аппетит на диетпитание.
Поглощал Борыска яйца до поры, пока сальмонелла не грянула со всех
газет и телевизора. Не напугала страшной заразой, таящейся в сыром яйце,
против которой одно спасение - крутая термообработка. Но вареные яйца
Борыска на дух не переносил. Одну штуку не мог запихать в себя, не то что
пяток-другой...
Лет десять поствовал...
А тут полная уверенность в чистоте продукта... Посему, крепя сердце,
терпел петуха.
В тот день в спальне покрасили батарею. От запаха перебрались с Галкой
спать в "птичник". Дело житейское, приобнял среди ночи Борыска супругу.
Новое место всегда располагает. И у супруги настроение оказалось не прочь.
Без дебатов "хочу - не хочу", "могу - не могу" ночной консенсунс возник.
Посреди него кто-то из супругов охнул от наплывших чувств. И сразу
прямо в консенсус грянуло, как из ружья:
- Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку!
Во весь противный голос заблажил паршивец. Всю гармонию криком истошным
порушил.
На свою голову.
- Все! - выпрыгнул из объятий Борыска. - Хватит издевательств!
Выхватил из курятника Мирона и, будучи в страшном гневе, отделил
беспардонные голосовые связки от легких и других органов, способствующих
кукареканью. Оторвал башку. Выполнил давно обещанное.