"Сергей Прокопьев. Отелло с кочергой " - читать интересную книгу автора

В сумме трое, но не "на троих". Лариса Егоровна по утрам выгуливала
дурковатого эрделя Гаранта, Иван Игнатьевич шел через пустырь в гараж,
Антонина Петровна забегала покурить да покалякать о том о сем.
Сегодня "тем-сем" были хозяева друзей. Антонина Петровна служила в
горничных у молодого и холостого бизнесмена. Работа не пыльная. Пыль
протереть, пол помыть и так далее, часа на два ежедневно. Получала за это
неплохие по ее понятиям деньги - триста тысяч, что в переводе на обувь - три
пары кожезаменительных туфель, в проекции на вареную колбасу -
тринадцать-пятнадцать килограммов.
Плюс пятьдесят тысяч Антонине Петровне было положено за дополнительную
услугу. По утрам варила своему шефчику, так звала хозяина, кофе. Че там
работал при галстуке и папке шефчик, горничная не ведала, но раза два-три в
неделю ухайдакивался вдрызг, на бровях возвращался со смены. Насчет кофе
Антонина Петровна была мастерица, варила такой, что мертвого с похмелья
поднимет, не то что двапдцатипятилетнего бугая...
- Вчера мой шефчик надрался до свинячьего визга, - вкусно выдохнула дым
Антонина Петровна, - прихожу сегодня, он весь зеленый на унитаз рычит. "Че
уж так пить в стельку?" - спрашиваю. А у него, бедолаги, языком нет сил
повернуть. Дала ему пару таблеток аспирина, сварганила кофе, порозовел
голубчик.
В отличии от Антонины Петровны у Ларисы Егоровны служебных хлопот по
горло. Она работала домработницей. Готовка обеда-ужина, уборка, магазины.
Получала за это пятьсот тысяч, плюс шестьдесят за выгуливание Гаранта,
которого Лариса Егоровна непочтительно обзывала Гришкой.
- Моя барынька похоже любовника завела, - рассказывает Лариса Егоровна,
поглядывая за прыжками Гришки-Гаранта. - Да и то сказать - от безделья на
стенки полезешь - не только в чужую койку. Ведь по дому палец о палец не
стукнет. Полдня сношалки по видику смотрит, а полдня злая ходит, не знает
куда себя деть. Хозяин до поздней ночи где-то по делам, вечером поди не до
любовной гимнастики... Но в последние дни повеселела барынька, все какому-то
Артурику звонит-хихикает, глаза масленые...
Тут Гриша-Гарант засек крысу, выскочившую из-под теплотрассы.
- Стой! - закричала Лариса Егоровна. - Отравишься!
Гриша не испугался трагического конца своих дней. Тогда Лариса Егоровна
вонзила в накрашенный рот два пальца и свистнула. Иван Игнатьевич испуганно
выронил сигарету. Гаранта будто взрывной волной шибануло. Он контужено
затряс мордой, разом утратив охотничий инстинкт.
- В последнее время, - подобрал с брюк сигарету Иван Игнатьевич, - все
хотят из меня инфаркт сделать.
Иван Игнатьевич второй месяц работал водителем. Возил на дачу
супругов-пенсионеров на их машине. Получал за это четыреста тысяч.
Работа не совсем не бей лежачего, но и не на износ. Привез старичков,
подшаманил машину, если надо, и лежи загорай. По условиям контракта в
дачноземельных работах Иван Игнатьевич не участвует.
- Теперь я понял, - загасил окурок Иван Игнатьевич, - почему моя
бабулька наотрез запретила деду водить машину. Он за рулем
каскадер-комикадзе, а не тихоня как по жизни. На даче шепотком ходит, а
тут... Вчера отвез я днем бабульку в поликлинику, вернулся за дедом, а он
просит: дай порулить. Как я могу отказать, хоть и божился бабульке: ни за
что! Дедок коршуном в руль вцепился. Прямо пират перед абордажем. Глаза