"Кэндис Проктор. Полуночные признания " - читать интересную книгу автора

кресла. Какое-то время она обдумывала ответ, затем отрицательно покачала
головой:
- Нет. Но Эммануэль могла бы ответить на этот вопрос намного лучше,
чем я.
- Эммануэль?
- Эммануэль де Бове.
- А... - Зак опустил глаза на черную вельветовую шляпу, которая лежала
у него на коленях, и какое-то время молча смотрел на золотистую эмблему в
виде скрещенных кавалерийских сабель. Эммануэль де Бове, женщина в траурном
платье на кладбище. - А почему? - спросил он.
- Эммануэль всегда помогала Генри в больнице. - Мягкий мелодичный
французский говор был очень похож на акцент мадам де Бове. - Видите ли,
создание больницы было давней мечтой моего брата, но основали ее три
человека - Генри, отец Эммануэль Жак Маре и ее муж Филипп де Бове.
- Ее отец и муж - врачи? - Вот почему она так спокойна при виде
мертвеца, подумал Зак.
- Да. Жак Маре скончался от страшной эпидемии желтой лихорадки в 1853
году. - Элис помолчала, затем крепко сжала губы, словно что-то вспомнив.
- А Филипп де Бове? - подсказал Зак, помогая ей.
- Он был убит на войне два месяца назад.
Совсем недавно, подумал Зак. Это объясняло ненависть молодой вдовы к
его форме.
- Знаете, Эммануэль сама всегда хотела стать доктором, - продолжала
Элис Сантер, - но женщинам не разрешают заниматься этим. - В голосе старой
женщины прозвучало такое сожаление, что Зак заподозрил, что она и сама
мечтала об этой профессии.
Он задал еще несколько вопросов - о больнице, знакомствах и привычках
покойного, - после чего направился к выходу. И тут Элис Сантер внезапно
спросила его о том, что, похоже, все время вертелось у нее на языке:
- Может быть такое, что Генри был убит по ошибке?
Зак резко повернулся и, подняв голову, внимательно посмотрел на
женщину.
- Вы думаете, что целились в мадам де Бове?
- Нет, конечно, нет, - поспешно ответила Элис.
В первый раз за время их беседы Зак подумал, что она не столь искренна
с ним, как хочет казаться.
Эммануэль стояла в дверях комнаты своего сына и прислушивалась к его
слабому дыханию.
- Доминик, - еле слышно прошептала она, поскольку сын спал и у нее не
было желания его будить. Она просто не сумела побороть в себе желание
произнести его имя - как не смогла не прийти сюда, к двери, которая
связывала их комнаты. Ей очень хотелось лишний раз убедиться, что сын жив и
находится в полной безопасности.
Доминик выглядел совсем крошечным в большой кровати, которая была
сделана из красного дерева и стояла на высоком постаменте. Сверху ее
закрывала москитная сетка с балдахином. Странно - совсем недавно Эммануэль
считала Доминика малышом, а ему уже одиннадцать, и скоро он станет совсем
взрослым. Но ребенок и в таком возрасте беззащитен, а Новый Орлеан стал
очень опасным городом. Даже перед войной жизнь здесь была трудной из-за
частых эпидемий желтой лихорадки, тифа и болезней, которые вызывала