"Кэндис Проктор. Полуночные признания " - читать интересную книгу автора

больницы. У входа в отделение на первом этаже он передал поднос в руки Клер
Ла Туш и попросил:
- Расскажите мне о Генри Сантере.
Она пожала плечами:
- Что можно сказать? Ему было много лет.
"И он не принадлежал к моим поклонникам", - прочитал Зак ее мысли.
- И это все?
Клер снова пожала плечами:
- Семью Сантер уважают в городе.
Заку вспомнился маленький белый склеп, куда Эммануэль де Бове ходила
молиться, - тот самый, где над входом было высечено "МАРЕ". На плите было
только два имени. На крыше гробницы не стоял каменный ангел, перед склепом
не было литых чугунных ворот со шпилем. Если в этом городе столь много
внимания уделяется семейным связям, почему эта усыпальница была столь
скромной?
Опершись о дверной косяк, Зак молча наблюдал, как Клер Ла Туш начала
быстро обходить больных, раздавая охлажденные напитки, поправляя простыни и
время от времени прикладывая свою мягкую руку к жарким от лихорадки лбам.
Самые тяжелые обязанности - смена постельного белья, обмывание изувеченных
тел, опорожнение подкладного судна - выполняли два чернокожих и один
молодой белокурый юноша с тонким лицом, опиравшийся на костыль. Но и работа
мадемуазель Ла Туш была нелегкой. У Зака невольно сжалось сердце, когда он
увидел, как Клер поднесла стакан к губам безрукого юноши, которому было не
больше шестнадцати. Она улыбалась, а когда юноша что-то произнес, Ла Туш
рассмеялась и ласково провела рукой по его щеке. Но когда она отвернулась
от этого пациента, Зак заметил в ее глазах слезы и не мог не оценить ее
самообладание. Возможно, девушка и стала помогать в больнице, приняв вызов,
но не по этой причине она продолжает работать здесь уже год, терпеливо
перенося все трудности, к которым больше привычны закаленные в боях
мужчины.
У девушек Юга выработался свой характер, подумал Зак, наблюдая за ее
действиями. Легкомысленные на первый взгляд, они имели сильную волю; их
можно было бы сравнить с распустившейся глицинией, под лепестками которой
прячется гранитный булыжник. И тут Зак вспомнил об Эммануэль де Бове. У нее
был другой характер. Она не скрывала свою решимость и острый ум и даже не
старалась выглядеть мягче.
- Впечатляющее представление, не так ли? - раздался рядом томный,
благородный голос. Зак сразу отметил, что его обладатель вряд ли был
жителем Юга или даже атлантического побережья. Это был британский
английский, язык Итона, Оксфорда и Эскота.
- Прелестная забота, нежное обслуживание раненых национальных героев.
Повернувшись, Зак увидел худого, среднего роста мужчину лет тридцати.
Его походка была столь же вкрадчивой, как и его голос.
- Должно быть, вы - доктор Ярдли, - догадался Зак.
- Похоже, янки решили провести расследование нашего маленького
убийства? Верно? - Человек снял с головы широкополую шляпу и вытер ладонью
потный лоб. У него были длинные прямые, обрамляющие худое лицо светлые
волосы. Бледная кожа плотно облегала череп. Налитые кровью зеленовато-карие
глаза, под которыми виднелись темные круги, внимательно изучали Зака. Было
похоже, что прошедшей ночью мужчина почти не спал. - Мне нужен кофе, - со