"Виктор Пронин. Банда 6" - читать интересную книгу автора

Коль, друг Жак...
- Душить легче всего в объятиях, Паша, - заметил Халандовский, выходя
из глубокой своей озадаченности. - Старый закон.
- Как жить, Аркаша?
- Делай свое дело. Не торопясь, каждый день, без стремления немедленно
все исполнить и тем самым оказать уважение государственному департаменту,
международному банку, очередному пройдохе, который указывает тебе с экрана,
где лучше жить... Мы-то с тобой это прекрасно знаем.
- Да? - удивился Пафнутьев. - Где же?
- Вот здесь, - и Халандовский ткнул толстым своим, мохнатым
указательным пальцем в пол. - Здесь! - повторил он. - С кем лучше общаться?
Со мной! - и его указательный палец с той же непоколебимой уверенностью
ткнулся в грудь, куда более мохнатую, нежели палец.
- С чего начинать, Аркаша?
- Начало уже было. И середина позади. С ярмарки едем. А с ярмарки люди
едут куда веселее - товар продан, денег полная сума, лошади бегут налегке,
впереди родные избы! Так не открыть ли нам, мужики, припасенную бутылочку?
Не выпить ли нам за удачную торговлю?
- Это вопрос или предложение? - спросил Пафнутьев, все еще подавленный
увиденным на экране.
- Ха! - воскликнул Халандовский и громко хлопнул в ладоши. Хлопок
получился неожиданно громким и вызывающим. Он сразу как бы подавил все
поганые звуки, которые только что исторгали высококачественные японские
динамики. Те звуки не просто замолкли, они исчезли, их вымело, как какие-то
зловонные испарения, и комната сразу наполнилась чем-то радостным,
безудержным, требующим немедленного воплощения. - Ха! - снова хлопнул
Халандовский в ладоши, и его победа над силами зла стала окончательной.
Громадный, в мохнатом красном халате, он пронесся через комнату легко и
невесомо, как победное знамя, а когда снова возник перед Пафнутьевым, в
руках его была белая льняная скатерть. Взмахнув ею над головой, всколыхнув
воздух до самых дальних и темных углов, он, как фокусник, как маг и чародей,
четко и безупречно опустил скатерть на журнальный столик, сразу сделав его
праздничным и нарядным.
- Как это понимать, Аркаша? - спросил Пафнутьев и почувствовал, как в
душе его что-то сладостно заныло, напряглось ожиданием, боязнью
разочароваться в происходящем.
- Как понимать? Жизнь продолжается!
- Господи, неужели это возможно, - проговорил Пафнутьев слабым голосом.
Легкое, невнятное предчувствие праздника превратилось в твердую уверенность.
Эти слова свои он проговорил без вопроса, он вымолвил их, уже как бы
смиряясь с неизбежным.
- Втяни воздух! - продолжал орать Халандовский. - Втяни ноздрями
воздух! Неужели ты можешь ощущать только запах хлорки из своих тюремных
коридоров? Запах переполненных камер и следственных изоляторов? Паша! Нюхай
воздух! Ноздрями нюхай!
Пафнутьев послушно прикрыл глаза, вдохнул воздух и явственно, осязаемо
ощутил запах печеного мяса. Он узнал бы этот запах из тысяч других - это был
запах жизни. Когда он открыл свои глаза, то увидел на белой скатерти две
хрустальные бочкообразные рюмки, тарелку, разрисованную красными,
обжигающими взгляд петухами. По другую сторону стола стояла такая же