"Валентин Проталин. Тезей (том 2)" - читать интересную книгу автора

наставников... Следишь за моей мыслью? А кому же быть среди наставников, как
не тебе... Правда, Тезей?
- Надо подумать, - кивнул Тезей.
- Вот видишь, друг, - Менестей опять повернулся к Клеону, - и ты больше
сможешь сделать для народа.
- Не получится ли, что я задеру голову быку, чтобы подставить его под
нож, - продолжал сопротивляться Клеон.
- Я хочу согласия между людьми. И такого, какое они сами бы установили,
- сказал Тезей.
- Вот видишь, друг, высокая должность у тебя будет..., - не отступал от
своего и Менестей.
- Я подумаю, - сдался Клеон.
- Мы подумаем, - подхватил его согласие Менестей.
- Думайте, думайте, - произнес Тезей, отпуская их.
Когда гости ушли, Мусей поморщился:
- Конечно, из подмышек этого Клеона не несет родительскими козлами,
однако... упрям, как козел.
Одеон понимающе рассмеялся.
- С вами тоже не очень-то договоришься, - охладил своих сподвижников
Тезей.
После переговоров он собирался отправиться в ремесленный пригород Афин,
туда, где, по словам Клеона, метеки закоптили Священную дорогу.
- Я с тобой, - попросилась Герофила.
- Это не храм Диониса, не станет ли скучно, - засомневался Тезей.
- Разве они не такие же, как я, - не согласилась пророчица. - Я ведь и
купец, который развозит песни, и мастер, который эти песни создает. Мы -
демиурги, приносящие пользу всем.
Район ремесленников, куда они направились, коптил своими печами не
одну, а сразу три дороги, делившие его на части. Кроме Священной дороги,
огибающей Афины и ведущей в Элевсин, отсюда же прямо на север уходила дорога
в Колон. Самая широкая из трех и тоже священная, поскольку по ней можно было
пройти к древнему алтарю Прометея, третья, - на восток, к морю. На каждой из
частей этой триединой территории ремесленники на чем-либо
специализировались. На одной преимущественно располагались гончары. На
другой - кузнецы. На третьей - столяры и плотники. И все эти
производственные участки оставляли, на первый взгляд, впечатление
запущенности, даже раззора, как после нападения на природу и землю,
совершенного словно прямо с небес. С одной стороны их подпирали жилые
постройки уже собственно города, с другой - уходили на северо-запад сельские
пригороды с оливковыми рощами, прикрывающими собой реку Кефис. А посередине
- захламленное пространство с неряшливыми кучами глины, с печами, торчащими,
как на свалке, тут и там, то прямоугольными, то неуклюже округлыми, с
холупами-времянками, слепленными или сколоченными из чего ни попадя, или
попросту с землянками - с накатами крыш. Черно-серый шлак, грязные стружки,
дымы, носимые ветром... Странно, что Тезей, отправляясь в Марафон на поиски
критского быка, тогда как-то и не заметил всего этого.
Здесь мало кто жил, здесь перемогались по ходу работы.
Правда, был тут островок и вполне обихоженный. И дом добротно и
размашисто стоял на нем. И лавки, крытые, с подсобными помещениями,
образовывали некий намек на улицу. Дом принадлежал афинянину Дрону. Хотя