"Валентин Проталин. Тезей (том 2)" - читать интересную книгу автора

имел он дом и в самм городе, но его городское жилище было и меньше
здешнего, и гости тут у него селились, приезжавшие с островов или даже из-за
моря. Гости с зерном. С редкими тканями, с благовониями. Останавливались
здесь, у Дрона, те, у кого в городе не находилось гостеприимца. Тут же в
лавках и торговали. Торговали в основном оптом. Продавали то, что не успели
сбыть в афинской гавани Фалере. При очередном заезде гостей сюда приходили
покупатели не только из города, но и из поселков вокруг него. Зерно не
отмеряли мерами, а взвешивали на весах, изготовленных Дроном. Они были очень
просты и, благодаря своей наглядности, вызывали доверие, правда, смешанное с
непосредственным всякий раз удивлением. На столбе Дрон укрепил подвижную
палку. На короткий ее конец с помощью крюка вешался куль с зерном, а по
длинному ее концу, размеченному делениями, перемещался грузик с дужкой.
Сам Дрон изготовил эти весы, чтобы взвешивать сетки с хлебом,
выпекаемым его домашними пекарями. Булки продавались поштучно. Взвешивал
Дрон хлеб для себя, чтобы знать вес дневной выпечки. И готовили у него булки
не как у других, где все делалось на одном столе, а на нескольких,
соответствующе расставленных. Как только приносили муку от жернова, который
крутил передвигающийся по кругу осел, ее просеивали на определенном столе.
Больше здесь ничего не делали. Месили тесто - по соседству. И месил тесто у
Дрона тот же осел, который вертел жернов. В большой чан опускалась
деревянная чушка с выступами. Или зубьями, кто как назовет. К ней сверху
прилаживалась жердь, с помощью которой, ходя по кругу, осел вращал чушку, и
тесто месилось. Придумал это, конечно, Дрон. Очень он был хитроумным. У него
даже медная птичка пела. И почему-то с помощью воды. Дрон заливал воду в
трубку около птички. Птичка начинала петь. Но когда к ней поворачивалась
сидящая рядом и тоже медная сова, певунья испуганно замолкала.
За отдельным столом подлиннее сидели (греки вообще по возможности все
предпочитали делать сидя) двое прислужников - они лишь формовали булки. И
еще один возился у печи. Все раздельно, и никто никого не задерживал,
работали быстро.
Дрон часто говорил об искуснике Дедале, помогшем, кстати, Тезею на
Крите выбраться из Лабиринта. Говорил с нехорошим недоумением. Недоумевал по
поводу богов: чего только и в кого только боги ни вкладывают. Дедала Дрон
считал недобрым.
И еще одно важное обстоятельство связано с Дроном. Он был вечным
поручителем. Он поручался перед заказчиками, да и вообще перед всеми
афинянами за новых ремесленников, перебиравшихся сюда, в Аттику, и
собиравшихся тут осесть. Поручался и за молодых местных мастеров, если им
впервые предстояла сложная работа.
К Дрону и направились Тезей с Герофилой. Во-первых, Тезей решил
разобраться, что же такое ремесленный район города, вытолкнутый за его
пределы. Или - не пропускаемый за черту священной границы Афин, хотя из-за
новых построек стала она не столь строгой, как раньше. Вытолкнутый или
непропускаемый, - в сущности, одно и то же. В самом деле, коренных горожан,
например, афинских гончаров с их печами, вечно жаркими и дымящими,
по-соседски, намеками или с простоватой женской прямотой - "Вот
расчадился-то, циклоп прокопченный" - методически изгоняли из города, словно
из дома расшумевшегося пьяницу. Пришлых же ремесленников старались и не
приваживать к дому. Если и селились они в самих Афинах, то чаще всего в
убогих пристройках, в углах. Да еще за хорошую плату, которую истинный