"Валентин Проталин. Тезей (том 2)" - читать интересную книгу автора - Добро, конечно, не вред, - по-своему согласился с ним Афидн.
- Получается лабиринт, - заметил Тезей. - И где взять нить Ариадны, - словно поддержал Афидна Мусей. Получалось, что беседующие стороны понимают друг друга, а решение ускользает. Противников, выходило, проще дожимать. Вот-вот возникнет спор. И уедем ни с чем - подумал Тезей. - Действовать надо, действовать, - не выдержал общего молчания Герм. - Что на это скажешь? - спросил Афидна Тезей. - Да я что, - даже огорчился Афидн. - Я же хотел, чтобы мы порассуждали вместе... А так, я согласен. Опять же против неизбежного и боги бессильны. - Вот и отлично, - обрадовался Тезей. - Что до перепелок и цикуты, - повернулся к Пилию Афидн, - то в петушиных боях только перепела, убежав было от противника, возвращаются назад. - В лесу прячутся, - подзадорил его Пилий. - Мы в лесу живем, но мы открыты беседе и дружбе, и рады тебе, Тезей, и твоим друзьям. - Чтобы я в вашем лесу спрятался, - рассмеялся Тезей, - Зачем самому Тезею прятаться. Тезей может что-нибудь у нас спрятать. Эти слова Афидна звучали почти пророчеством. На обратном пути Мусей вслух размышлял: - Знаешь, Пилий, зачем необходимо народовластие, равенство людей? - Зачем? - Чтобы люди научились ценить и, главное, понимать друг друга, видеть друг друга по-настоящему. А потом и идея народовластия себя исчерпает. - Народовластие само себя исчерпает, когда люди научатся понимать и ценить друг друга. - И любить, - подумав, добавил Пилий. - Любить? - повторил Мусей. - Действительно... И зачем тогда нужно будет какое-то властие... - А что же там будет? - Не знаю... Это так далеко, что для нас и для наших детей значит никогда. - Опять твои дальние пророчества, - огорчился Пилий, - вот утешил... В Марафоне они снова задержались. Тезей все-таки решил выполнить свой обет и поставить алтарь Гекалине. Старой Гекалине, которая приняла его и обогрела, когда он приходил сюда, теперь уже, казалось, вечность назад, чтобы поймать критского быка. Хрисипп, предводитель Марафона да и всего четырехградья, охотно и искренне откликнулся на предложение молодого афинского царя, хотя и не особо понял: почему алтарь - Гекалине. При жизни Гекалину здесь считали странной, относились к ней отчужденно, порой неприязненно. Сейчас, когда старая женщина умерла, все ее странности позабылись. Но, если кого спросить, отношение к ней и теперь вызывало вроде как недоумение - всех, достойных и недостойных, хотя все помнили, что всех их, достойных и недостойных, Гекалина жалела. - Чему алтарь посвятим? - Хрисипп пытливо вглядядывался в Тезея. - Доброте. - Верно! - обрадовался Хрисипп. - Правильно. |
|
|