"Валентин Проталин. Тезей (том 2)" - читать интересную книгу автора

настрое.
По городу бродили настроения, противоречащие планам молодого царя.
Особенно потому, что кто-то из молодых и образованных аристократов перебежал
от Тезея на сторону защитников дедовских устоев. И кто-то также - из лучших
людей города постарше. И кто-то даже из отцов города. Отцы города, правда, и
не старались разобраться, чем же загорелись их дети, быстро утомились от
головоломных с тонкостями рассуждений, словно запутавшихся в парусах суден,
приплывавших к берегам Аттики из передового Востока. Но наверняка
перебежчиков поддерживали эмоционально. Действительно, мол, сыны, набрались
вы всяческих умственных глупостей. Может, даже еще раньше, из-за
попустительства безвольного земного отца Тезея - Эгея - ведь именно при нем
и начали в основном подплывать к Фалерам иноземные корабли.
Тезей рассуждал сам с собой: Менестей молчалив и сильно себе на уме -
не полезет против царя. Клеон, этот защитник дедовского уклада, слишком
прямолинеен и, куда деться, туповат. Тоже не пойдет втихаря. Надо думать,
тут действует кто-то третий. Третий, кто на короткое время, как думает он
теперь, обольщенный лакомствами лукавых знаний, научившийся красноречивости,
но не успевший испортиться, слава отеческим богам, не забывший аттической
простоты и прямодушия. Наверное, думает теперь, что он - верное дитя предков
своих. Есть ведь у настоящих афинян хорошие дети. Не вывелись, хвала Афине с
Артемидой.
Как это: каждый свободен, и делай, что хочешь? Каждый волен тянуть в
свою сторону? А надо же наоборот, единодушие нужно, чтобы вся упряжка
двигалась ровно. Иначе, что с Аттикой станет? Кто это отменял? Никто. Жизнь
бедна и монотонна? Зато все и вся на месте, спокойно.
Вот какие иносказания пошли в ход. И еще: конечно, людишки, возжелавшие
разнообразия в жизни, то-есть возжелавшие богатства, иной раз, может быть, и
неплохи сами по себе и порядочны по природе своей, однако, кроме купцов,
перекупщиков, корабельщиков, появляются бесчисленные прислужники и
лизоблюды. А из тех, которые похрабрей, - разбойники, драчуны, подрыватели
стен, святотатцы. Тирания вольнолюбцев все под себя подомнет. Особенно если
волю будут иметь пришельцы. Из каких-нибудь Трезен, например. Вот уж
счастья-то будет навалом.
Нет, так счастья человек не увидит. Счастье - общее достояние, хватит
болтовни о праве на независимость каждого от всех. Только хранители устоев,
уважаемые старцы наши, да и то не все, могут объяснить со смыслом, что
прекрасно, что благо и что справедливо, и как следовать заветам, чтобы быть
счастливым.
И вы, афиняне, падкие на шутки, готовые по легкомыслию высмеять все на
свете, чего расшумелись, на что замахиваетесь? Забавляйтесь по мелочи, но не
посягайте на святое. Не замахивайтесь всуе на отеческие установления. Не
способствуйте, особенно ныне, в столь неясное время, в столь смутные дни, их
погибели. И остановитесь в сочинительстве. И пусть не будоражат публику
чтецы своих писаний, если не показано сочинение сначала кому-то из тех, кто
признаваем попечителем нравов, и если не заручится сочинитель разрешением от
него. В ином случае всякий автор или передавший сомнительный текст другому
свободнорожденному ли, зависимому или переселившемуся в Афины и их
окрестности из иных мест, подлежит изгнанию.
Такие вот сообщения передавались из уст в уста в Афинах на десятое утро
после исчезновения Тезея. Вперемешку с другими... Некий Архипп, например,