"Валентин Проталин. Тезей (том 2)" - читать интересную книгу авторапостройками красиво возвышался храм бога. Правда, когда близко подойдешь -
увидишь, как он стар, древен совсем. Домик Пракситеи Тезей нашел сразу еще и потому, что в нескольких местах на его стене было выведено крупными буквами, разными красками ее имя. Афиняне в шутку, а, случалось, и всерьез, писали имена своих возлюбленных на стенах. Значит, не один был влюблен в Пракситею. От этих разноцветных узоров дом танцовщицы казался нарядней соседних. Пред домом слева - виноградные лозы, крепленные тростями, пустые, без ягод и почти лишившиеся листвы. У дома справа, за четырехугольным водоемом - розовые кусты с сухими колючками семян и грядки нарциссов и фиалок. Фиалки еще пушились пыльной листвой, а длинные зеленые, плотные, упитанные стебли нарциссов повалились на землю, прижатые к ней дождями. Дверь не была заперта, и, пройдя темную переднюю, Тезей оказался в комнате, где и застал Пракситею, сидящую в кресле с гнутой спинкой. Пеплос длинными складками спадал с ее колен до самого пола. За спиной зеркало в золоченой раме неведомо какого дерева в виде большого изогнутого листа , подвешенное за стебель. Тезей отметил про себя, что зеркало в приемной комнате, а не в спальне. И большое, по сравнению с теми, какими обычно пользовались афинские красотки, хранившие их в укромных уголках своих жилищ. На зеркало упал светлый луч, Пракситея пошевелилась, в раме возник прекрасный женский портрет.. - Я знала, что ты придешь, я ждала..., - произнесла танцовщица вместо приветствия. - Я не сразу узнал о твоем горе, - сказал Тезей. - Это уже неважно, - поднялась Пракситея. - Сразу не объяснишь. - Ты лишилась мужа, дорогого для тебя человека...,- после некоторой паузы проговорил Тезей. - Да, я лишилась части себя. Мне надо найти эту часть. - Как? - спросил Тезей, ничего не понявший. - В себе... Или через себя... Я больше не буду твоей, - сказала женщина, помолчав. - Такой, как это было прежде... Я ничья. - Вокруг столько людей, - произнес Тезей. - Люди... Они незваные. Незваные оттого, что глухие. Званые только дети... А у меня ни своих, ни чужих. - Теперь ты рассуждаешь совсем, как жрица, - заметил Тезей. - Каждый должен быть жрецом в той или иной степени... - Задумчиво проговорила Пракситея. - И кому из богов служить? - Себе... Своему назначению... Люди - тоже боги, хотя не знают об этом... - Падшие боги, - откликнулся Тезей. - Пожалуй... Можно и так сказать. Люди забывают сами себя. Они играют выпавшие им роли. Их не хватает на себя. Они всегда что-то другое. Нельзя себя подчинять сложившейся роли. Обыденные дела - не танец или пение. И не молитва. А мы отдаем себя какому-то земному делу и подчиняемся ему. И хотим подчинить других. Вот хотя бы ты с твоим народовластием. Земные же результаты по-настоящему и недостижимы, да они и не главное. Главное - сам человек. А он не умеет быть собой. И лиши его навязянного ему занятия, |
|
|