"Франсин Проуз. Голубой ангел (университетский роман) " - читать интересную книгу автора

ее трогательно выпирающие позвонки, а другой стягивает с себя джинсы и
трусы.
Анджела уже сняла ботинки, и он тянется к ней, но она жестом велит ему
лечь на спину и роется в тумбочке у кровати, откуда достает маленький
пакетик из фольги. Он так давно ничем подобным не пользовался - Шерри много
лет назад, перестав брать таблетки, вставила спираль, - что сначала
принимает это за пакетик с чаем. Ах да, это презерватив, ну конечно! Секс
девяностых, он такой, и то, что Анджела столь предусмотрительна, на пользу
им обоим. По поводу Свенсона ей волноваться нечего. Но кто знает, что она
себе позволяла? Что это был за парень, который подходил к телефону? Рискует
как раз Свенсон. Очень отрезвляющая мысль, но не настолько пугающая, чтобы
у него пропала эрекция, наоборот, его член, похоже, положительно реагирует
на тот настораживающий факт, что презервативы у Анджелы всегда под рукой.
Наверное, так же чувствовали себя девушки, когда Свенсон, тогда еще
старшеклассник, посреди бурных поцелуев, начавшихся будто бы случайно,
доставал вдруг из кармана сознательно прихваченный с собой презерватив.
Анджела дает ему пакетик, он его вскрывает, слегка волнуясь - а вдруг
презервативы теперь другие? Вдруг он не сумеет его надеть? Ему вспоминаются
школьные годы. Это - как на велосипеде кататься. Он натягивает его,
осторожно раскручивая.
Он снова чувствует себя на месте женщины - когда Анджела наклоняется
над ним, он думает: а как же прелюдия? Но длится это лишь долю секунды, и
наслаждение накрывает его волной, внизу живота разливается блаженное тепло.
Он наконец перестает думать - переворачивает ее на спину, и ноги ее
раздвигаются. Он опирается на руки, грудь его касается ее груди, ее бедра
смыкаются, притягивая его ближе. И вот лицо его прижимается к ее лицу, его
подбородок касается ее щеки.
И тут в его голове грохочет взрыв. Треск, хруст, затем скрежет -
словно камни перемалываются в пыль. Он не сразу понимает, что произошло.
- Что это было? - спрашивает Анджела. - У меня прямо в черепе
отдалось.
- Ничего особенного, - отвечает Свенсон. - Я зуб сломал.
Зуб, тихо разрушавшийся несколько месяцев, окончательно рассыпаться
решил именно сейчас. А он даже не заметил, что скрежетал зубами. Ужас
какой! Так нечестно! Ровно в тот момент, которого он, сам себе отказываясь
в этом признаваться, так вожделел, когда он наконец получает то, о чем не
осмеливался мечтать, у него ломается зуб. Вот они, каверзы среднего
возраста, какой позор - предстать стариком, у которого зубы выпадают.
Свенсон, не отпуская Анджелу, щупает языком зазубренные развалины.
- Пломбу потерял, - говорит он.
- Не только пломбу, - отвечает Анджела.
Эрекции как не бывало. Он перекатывается на бок. Глядит на Анджелу,
лицо которой из страстного становится ровно-невозмутимым. Она моргает,
нерешительно улыбается.
- Облом, - говорит она. - Болит?
- Пострадало только самолюбие, - отвечает он. - По нему нанесен
смертельный удар.
Главное - не дать ей понять, каким ничтожеством он себя чувствует.
Оттого, что он не может сказать ей об этом, на него накатывает такое
отчаяние, что к глазам подступают слезы. Он понимает, что это еще и