"Франсин Проуз. Голубой ангел (университетский роман) " - читать интересную книгу автора

которой собирается живописать квартал, в котором обитает Лидия Санчес. -
Почему это именно ее дом, ее лестница? Да поставь там... ну хотя бы
"лондромат" 7. Или винную лавку.
- Бананами пусть торгуют! - предлагает Клэрис.
- Почему бананами? - вмешивается Карлос. - Лучше жареными свиными
ушками. И запах прогорклого масла заползает во все окна.
- А у этого придурка бандита пусть будет вся грудь в татуировках, -
говорит Дэнни.
- "Рожденный проиграть", - кисло шутит Джонелл.
- Ни один латино такой татуировки не сделает, - говорит Карлос. - Нет,
там будет Mama. Mi Vida Loca. Mi Amor 8 и тому подобное.
- Вы что хотите сказать? - спрашивает Кортни. - Мне что, надо
этнографическое исследование проводить?
- Нет, - говорит Анджела. - Закрой глаза. Сосредоточься и постарайся
увидеть эту улицу, девушку, ее приятеля. Ну, словно тебе сон про них
снится. А потом запиши, что увидела.
Да, главу романа Анджела написала сама. Почему Свенсон в это сразу не
поверил?
- Ну хорошо, - говорит Кортни. - Это я могу сделать.
Да не можешь ты, думает Свенсон. Героиня Кортни будет как Натали Вуд в
"Вестсайдской истории". Кортни дали наказ - поверить в то, что
наблюдательность действительно поможет оживить текст, что средствами языка
можно заставить и деревяшку ходить и говорить. Свенсон и не надеется дать
им большее. Вот сейчас все вместе они хоть что-то выдоили из убогого текста
Кортни. Плюс к этому обошли стороной скользкий вопрос: возможно ли при
помощи достовернейших деталей и красот стиля скрыть неуклюжесть самого
сюжета про девушку, решившую не вступать в банду, по вине которой погиб
ребенок. Об этом упоминать вовсе необязательно. Они совершили очередное
чудо - вылечили смертельно больного, ограничившись косметической операцией.
- Подождите! - говорит Джонелл.
Свенсон и ждет, что Джонелл как всегда скажет: рассказ и так отличный,
и не надо ничего переделывать. Почти в каждой группе есть такой вот
добровольный блюститель интересов автора, который ведет себя очень активно,
даже воинственно, но делает это не по доброте душевной, а лишь для того,
чтобы свести на нет потраченные остальными время и силы.
- Вы даже не дали Кортни слова сказать в заключение, - заявляет
Джонелл. - Может, она хочет спросить нас о чем-нибудь или еще что.
Обычно автор только благодарит класс. И все же эта заключительная
реплика необходима.
- Прошу прощения, Кортни, - говорит Свенсон. - Хотите сказать
что-нибудь напоследок?
- Спасибо, ребята, - говорит Кортни. - Теперь я знаю, что делать
дальше.
Это звучит как заключительная молитва. А еще похоже на завершение
собрания квакеров, когда все встают, пожимают друг другу руки и лица кругом
такие теплые, озаренные Внутренним Светом. Свенсон, сам не зная почему,
смотрит на Анджелу Арго. Они обмениваются взглядами, из которых ясно:
Анджела останется после занятия обсудить свою главу.
- Эй, погодите! - восклицает он. - Не расходитесь! Чей рассказ
разбираем на следующей неделе?