"Франсин Проуз. Голубой ангел (университетский роман) " - читать интересную книгу автора

хорошая группа. Они друг друга вдохновляют. В этой зоофилии энергии куда
больше, чем в опостылевших за прошлые годы вялых рассказиках про неудачные
романы и детей с разведенными родителями-наркоманами. Свенсон должен быть
благодарен студентам за опусы, в которых есть хоть что-то живое и
жизненное. Так почему он упорно видит в их невинных сердцах и душах минные
поля, через которые надо пробираться со всей саперской осторожностью?
Почему? Потому что это минные поля и есть. Пусть коллеги сами
попробуют. Те, кто считает, что это легко - ни тебе длиннющих текстов, ни
лекций, ни экзаменов. Те, кто завидует его классу с панорамным обзором
всего кампуса, - пусть-ка попробуют открыть эти окна, пока никто из
студентов в обморок не грохнулся. Пусть позанимаются с группой, в которой
каждый уверен, что его карьера зависит от того, как он научится болтать о
зоофилии, не задевая ничьих чувств. Никто не говорит, что невозможно
написать отличный рассказ о юноше, находящем утешение с куриной тушкой.
Гений - скажем, Чехов - создал бы гениальное произведение. Только вряд ли
на такое способен Дэнни. А в этой группе сделать вид, что Дэнни может
превратить свою дохлую курицу в произведение искусства, - все равно что
совершить оскорбление действием.
В классе наступила тишина. Что, кто-то задал вопрос? Свенсон ведь мог
задуматься и потерять нить и вот сидит теперь, молчит, а студенты ждут, что
будет дальше. Только начав преподавать, он хотел, чтобы весь класс в него
был влюблен - на меньшее бы не согласился. Теперь он счастлив, когда
удается провести урок без серьезного ущерба для психики.
- Так-с, - улыбается Свенсон. - О чем это мы? Я, кажется, отключился.
Студенты смеются - он прощен. Свенсон такой же, как они. Их
преподаватели химии не отключаются или же не признаются в этом. Алкоголь и
наркотики научили этих детишек тому, что такое провалы сознания.
Присутствующие обмениваются понимающими полуулыбками, и Дэнни говорит:
- Может... может, обсудим мой рассказ?
- Да, конечно. Простите, - говорит Свенсон. - А каково ваше мнение?
Что вам понравилось? Что тронуло за живое? - Долгая пауза. - Кто начнет?
Начнет? Желания нет ни у кого. Свенсон их не винит. Они похожи на
мультяшных зверят, прислушивающихся к щебету птичек. Свенсон вырос в семье
квакеров. Он умеет держать паузу. Наконец Мег Фергюсон говорит:
- Мне понравилось, что автор честно написал про то, что некоторым
парням все равно - заниматься любовью с девушкой или трахать дохлую курицу.
- О! - восклицает Свенсон. - Начало интересное. Спасибо, Мег.
Предсказать заранее невозможно. Свенсон должен был бы догадаться, что
Мег увидит в рассказе бесстыдное торжество фаллоса над беззащитной птичкой.
Мальчики никогда не отвечают Мег напрямую. Они дают высказаться
какой-нибудь девушке посдержаннее, а уж потом вступают в бой. Застенчивая
Нэнси Патрикис, влюбленная в Дэнни Либмана, говорит:
- Рассказ вовсе не об этом. Юноша любит девушку. А она его обидела.
Вот он, так сказать, и вымещает это на курице.
- Вот оно! - оживляется Карлос. - Ты уж мне поверь, Мег, парни знают,
в чем отличие секса с женщиной от секса с курицей.
- Да уж, подруга, постарайся в это поверить, - говорит Макиша. - Иначе
всем нам туго придется.
- Прошу прощения, - вступает Свенсон. - Не могли бы мы отвлечься от
обсуждения мужской сексуальной неразборчивости и вернуться к рассказу