"Франсин Проуз. Голубой ангел (университетский роман) " - читать интересную книгу автора

- Если бы! - Свенсон скромно пожимает плечами - он как бы опровергает
предположение Бетти, допуская, однако, что она, возможно, и права.
- Трудно вам, творцам. Как Шерри?
- Прекрасно, - говорит Свенсон. - Как дети?
- Все отлично. Итак, могу я чем-нибудь помочь?
- Нет, спасибо. У меня тут кое-что не клеится... Решил зайти порыться
в книжках - вдруг вдохновение осенит.
- Да ты настоящий читатель, - говорит Бетти. - На таких библиотеки и
держатся.
Свенсон украдкой бросает опасливый взгляд параноика-извращенца и
понимает, что с места, где сидит Бетти, видно карточный каталог, который он
по старинке предпочитает компьютеру, где никогда ничего не понятно. Он что,
вообразил, будто Бетти, увидев, как он идет к ящику на "А", догадается, что
он ищет "Непристойные стихи Анджелы Арго"? И тут его действительно осеняет.
Он поищет книжку, которую посоветовала Магда, - "Моя собака Тюльпан"
Акерли, - а уж потом...
Свенсон наспех записывает на листочке бумаги шифр Акерли, после чего
якобы случайно выдвигает соседний ящик и находит карточку "Арго, Анджела.
"Анджела-911". Напечатано автором". В воздухе ни единой лишней молекулы
кислорода - все насквозь пропитано плесенью. Он проводит пальцем по
корешкам книг, находит брошюру, прошитую алой нитью, и тут же отдергивает
руку, словно дотронулся до раскаленного железа. Легкие сжимаются и ему
перестает хватать воздуха. Он берет себя в руки, выуживает книгу -
книжонку - с полки. Понятно, с чего Бетти так распсиховалась. На обложке
заглавие: "Анджела-911" алыми буквами. Под ним компьютерная фотография -
Венера Милосская с грубо подрисованными руками. Одна рука прикрывает лобок,
другая держит телефонную трубку.
Свенсон слышит (или ему мерещится?) шаги, замирает, прислушивается.
Смотрит в проход между стеллажами. Книжка дрожит в руках. Он открывает
первую страницу, там посвящение "Моим маме и папе". Как это мило -
посвятить непристойные стихи об инцесте и сексе по телефону своим
родителям. Он закрывает книгу. Кто-то идет? Или это потрескивают старые
стеллажи, скрипит под их тяжестью пол?
Свет здесь тусклый, читать невозможно, но в зал он выходить не
решается - вдруг там кого-нибудь встретит, до полки далеко, обратно не
поставишь. Он ставит книжку на место, идет искать Акерли, находит,
возвращается за брошюрой Анджелы, прячет ее под томик Акерли. После чего
направляется к столу в самом дальнем углу - сюда никто никогда не
заглядывает.
Он листает страницы, находит первое стихотворение и читает:

Я отец четырех дочерей.
Три из них уже спят,
А четвертая ждет меня.
Вот я вам и звоню.
Вы что, спите? Не спите! Слушайте!
Я все думаю об ее упругих грудках.
Моя рука у нее между ног.
Ее бедра вздымаются вверх.
Вы что, спите? Слушайте!