"Франсин Проуз. Голубой ангел (университетский роман) " - читать интересную книгу автораизбегают встречаться взглядом со Свенсоном. С дальнего конца стола Магда
посылает ему такую ободряющую, такую вымученную улыбку, что до него наконец доходит - он провалился с треском. - Десерт Марджори готовила весь день, - с гордостью объявляет ректор. В дверях появляется Марджори, в руках у нее результат ее суточных трудов - огромный пудинг, верхний слой которого (похоже, это клубничное желе) дрожит под тяжестью крохотных серебристых шариков карамели и разноцветной посыпки. Сияние химической радуги. - Бисквитный торт, - раскрывает секрет Мардж. Гости ахают и как по команде начинают улыбаться, будто она их фотографирует, делает групповой портрет взрослых мужчин и женщин в предвкушении десерта. * * * Дурной знак: выйдя от Бентамов, Шерри мчится вперед и садится за руль. Другой дурной знак - тишина: оба, пока машина выезжает на Мейн-стрит, хранят молчание. - Господи, Тед! - говорит Шерри. - Что на тебя нашло? Я все ждала, когда ты рухнешь лицом в тарелку и начнешь извергать блевотину. - Знаешь что странно? Я тоже думал про "Экзорциста", совсем недавно. И чувствовал себя тем ребенком... - Свенсон смеется с ожесточенным удовольствием. Он чувствует себя удивительно счастливым от того, что не разыгрался преступил границы общепринятых приличий и оскорбил власти, которые принимают решения о - пускай микроскопических - прибавках к жалованью. Шерри не превратилась в его мамашу, попрекающую расшалившегося сыночка-мужа. Они оба так и остались непокорными ребятишками, детьми-бунтарями, сохранившими свою испорченность даже среди этих анемичных слабаков Новой Англии. - Рад, что тебе понравилось, - говорит Свенсон. - Господи Иисусе, как я мог такое выкинуть? Это все Джейми, он начал поносить Филипа Ларкина, и я как с цепи сорвался. Шерри молчит до поворота на юстонскую маслобойню. - А Магда в тебя влюблена как кошка. Тебе это известно? - Шерри спрашивает из любопытства? Ревнует? Гордится? Или просто поддерживает разговор? - Магда не в моем вкусе, - говорит он. - Не люблю я этой нервозности, истеричности, свойственной ирландским католикам. Любил бы - женился бы на маме. - Он понимает, что предает Магду, он винит себя за ложь - качества, которые он только что осудил, всегда ему нравились. Но это самый быстрый способ сменить тему. - А почему ты так решила? - Она на тебя так смотрит, - говорит Шерри. - С неприкрытым восхищением. Бедняжка! Мне хотелось ее придушить. - Неприкрытое восхищение - это ты проецировала, - говорит Свенсон. - Точно, - соглашается Шерри и смеется. - Я польщен. Только мне не кажется, что Магда в меня влюблена. Поздно уже. Я слишком стар. Все в прошлом. В меня никто уже не влюбляется. Даже |
|
|