"Александр Прозоров. Слово шамана (Боярская сотня #7) " - читать интересную книгу автора

хан прав. Лучше по холоду и снегу Дикое поле перейти и тут тепла подождать,
нежели грязь месить. Завтра заместо нас другой десяток придет, потом в
шатрах согреешься. Не скули.
- Ноги затекли, - пожаловался первый воин, опускаясь обратно на землю,
и прикрывая колени полами халата. - Кого здесь сторожить? Кто, кроме
бешеного Менги-нукера зимой в степь пойдет?
Однако в тот самый миг, когда он отвел свой взгляд от заснеженных
просторов, на склоне находящегося примерно в тысяче шагов взгорка
шевельнулся сугроб, часть снега приподнялась, моргнули внимательные
темно-синие глаза.
- Понятно... - с легким потрескиванием смяв наст, женщина откатилась
на невидимую со стороны дозора часть взгорка, села, откинула отороченный
белоснежным песцом капюшон, пригладила прямые русые волосы. - Значит,
получается так: их пятеро, один полулежит, четверо сидят. В халатах все.
Может, у кого снизу железо и есть, но вряд ли. Делаем так: я беру двоих,
что по правую руку от огня, а вы всех, что по левую руку.
- А не промахнешься, боярыня? - неуверенно поинтересовался один из
четырех ожидающих ее воинов, одетых в нелепые белые сатиновые балахоны
поверх брони.
- Боярыня Юлия с трехсот саженей в шапку попадает, - усмехнулся другой
воин, кареглазый, с окладистой русой бородой. - Не страшись.
- Спасибо, Сергей Михайлович, - кивнул воин с бесцветными глазами,
из-под шелома которого торчали во все стороны рыжие кудри. - Ну что,
Юленька, пойдем?
- Ты, Варлам, капюшон-то белый поверх головы накинь, - кивнула ему
Юля. - А то пятно темное на снегу далеко видно.
- Придумает тоже, - вздохнул боярин, но подчинился.
- Ветер сейчас притихнет, - женщина вытянула из колчана угольно-черный
лук, потом, задумчиво покрутив пальцами черенки стрел, выбрала две с
гранеными наконечниками. - Тогда и выскочим.
Она взяла стрелу в зубы, другую наложила на тетиву. Бояре тоже
зашуршали тканью, извлекая на свет божий луки и колчаны. Выжидающе подняли
глаза на женщину.
Разумеется, подчиняться бабе, пусть даже жене боярина,
противоестественно натуре русского витязя - однако эта высокая худощавая
лучница за годы жизни в поместье на берегу Оскола уже успела на глазах
многих воинов пронзить своими стрелами не один десяток татар, в одиночку
справилась еще с несколькими, приведя к крепости их коней, успела доказать
смертоносную меткость своего оружия, а потому обитатели порубежных земель
уже перестали воспринимать ее как женщину, видя перед собой только собрата
по оружию. К тому же - лучше всех разбирающегося в стрельбе.
- Итак... - Юля подняла голову, прислушиваясь к завыванию ветра,
привыкая к его ритму, сживаясь с движениями огромных масс воздуха.
Одновременно она привычным движением скинула толстые заячьи рукавицы,
натянула двупалую потертую перчатку из толстой кожи.
Медленно натянула на темные волосы белый суконный, подбитый изнутри
песцовым мехом, капюшон. - Пошли!
Пятеро лучников - лучших на русском порубежье, вскочили на ноги
выскочили на края взгорка. Юля успела натянуть лук первой - но на несколько
мгновений замерла, сосредотачиваясь на цели, а потому залп получился