"Александр Прозоров. Слово шамана (Боярская сотня #7) " - читать интересную книгу автора

слитным. Затем женщина схватила стрелу, зажатую в зубах, наложила на
тетиву, снова замерла... Разогнула пальцы.
Бояре по сторонам от нее работали с пугающей скоростью, почти не
целясь, лишь выхватывая стрелы из колчанов и выпуская их в воздух, успевая
выстрелить трижды за время полета стрелы. За то время, как Юля выпустила
две стрелы, каждый из них облегчил колчаны на десяток.
- Думаю, еще дней десять, и снег сойдет, - заглянул в закипающий
котелок Шепет. - А мы уже здесь, у самых селений русских стоим.
После этого он качнулся вперед и упал рядом с костром. Между лопаток
старого воина торчала короткая стрела. Послышался звук, словно кто-то из
рабов очень часто, торопливо стучит в дверь хозяйских покоев в далеком
теплом Крыму, в родном Солхате. Воин открыл рот, собираясь предупредить
заваливающихся в стороны друзей об опасности, но тут у него прямо во лбу
выросла ровная палочка с белым гусиным оперением, и он откинулся на спину,
уставясь голубыми глазами в хмурое февральское небо.
- Юлия, назад! - грозно рыкнул на женщину боярин Варлам Батов, и даже
отодвинул рукой назад, не позволяя кинуться к расстрелянным врагам.
Витязи, высоко вскидывая ноги, побежали вперед, на ходу с облегчением
срывая с себя придуманное боярыней Юлией белое уродство, называемое ею
странным словом "маскхалаты".
Боярин ведь начищенным железом сверкать должен, алыми или сизыми
шароварами и сапогами красоваться, шеломом наведенным сиять, рогатиной с
длинным наконечником; одним своим видом врага пугать. А тут...
Хотя, задумка варламовской жены удалась - посеченный стрелами
татарский дозор, к которому они подобрались незамеченными чуть не на триста
саженей, не смог не то что упредить крымское войско о приближении кованой
рати, звука издать не успел.
С трудом переводя дыхание, бояре остановились возле татар. Двое еще
стонали и пытались шевелиться - но в каждом торчало по несколько стрел, а
потому никакого сопротивления они оказать не могли. Да и вся стоянка была
так густо истыкана стрелами, словно здесь, на согретом костром взгорке,
наступила весна и к солнцу полезли щедро посеянные озимые.
Боярин Сергей Храмцов молча толкнул в бок сомневавшегося товарища и
кивнул в сторону лежащих справа татар. У одного стрела торчала точно между
лопаток, у другого - изо лба, точно над переносицей.
- Да, - кивнул воин в ответ на явный намек. - Хорошо, с нами она, а не
с литвинами какими-нибудь.
- Варлам Евдокимович, - уже вслух распорядился боярин Сергей, - оружие
собери, будь любезен. Мы коней татарских поймаем. Не пешком же
возвращаться? - Теперь, когда вражеский разъезд был обнаружен и уничтожен,
старшинство возвращалось к нему, назначенному воеводой командовать
передовым отрядом. - А ты, боярин Борис, садись на ближайшего, и к рати
поспешай. Упреди, что путь для нее ныне свободен.
Один из витязей кивнул, сбежал вниз с пригорка, к шарахнувшимся в
стороны лошадям, схватил одного из них, оказавшегося менее пугливым,
затянул подпругу, проверил удила, запрыгнул на спину и дал шпоры, поводьями
заворачивая скакуна в северную сторону.
К тому времени, когда победители переловили и поделили коней, оружие и
кое-какой татарский доспех - сами не оденут, но смердам али холопам может
сгодиться, издалека послышался тяжелый гул.