"Лев Прозоров. Времена русских богатырей: По страницам былин - в глубь времен " - читать интересную книгу автора

Черты же эти оказываются на удивление древними - слишком древними даже для
Киевской Руси Святослава Храброго и Игоря Сына Сокола. То есть сведения эти
освещали эпоху, не освещенную еще летописями, взгляд изнутри, русский взгляд
на те времена Руси, как народа и Руси, как державы, что мы привыкли изучать
по византийским, западноевропейским и восточным авторам. Чего уж ценнее! И
вот эти сокровища последователи Рыбакова откидывали в сторону оттого, что те
не укладывались в их концепцию, их противники - отчасти по той же причине,
отчасти потому, что, будучи филологами по специальности, далеко не всегда
могли постичь этих сведений для историка. Что ж поделаешь, еще Козьма
Прутков утверждал - "узкий специалист подобен флюсу - полнота его
одно-стороння".
Нельзя" однако, сказать, что эти залежи исторических сокровищ были
вообще обойдены вниманием исследователей. Совсем нет, и даже наоборот.
Отдельные "самородки" и "алмазы" из этого слоя привлекали внимание всех -
или почти всех - школ в русском былиноведении позапрошлого века. Среди них
были Ф.И. Буслаев и А.А. Котляревский, искавшие в былинах славянские мифы, и
корифей школы заимствований А.Н. Веселов-ский. Слишком долго было бы здесь
перечислять фамилии тех исследователей, что собирали драгоценные крупицы из
этой сокровищницы в XX столетии, да и нужды нет. Нам все равно, читатель,
предстоит пройти по их следам. Истории изучения русских былин будет
посвящена первая часть настоящей книги. Очень хотелось бы, читатель,
показать вам хоть мельком, хоть краешком "кухню" исследователей, их поиски и
споры. В отношении к ученым человек, не принадлежащий к их узкому кругу,
часто впадает в две противоположные крайности. Одному они кажутся
бездельниками, невесть с какого потолка берущими теории о вещах, которых не
знают и знать не могут, по чистому капризу принимающими одно и отвергающими
другое. Другие, напротив, считают ученых чуть ли не бесстрастными
небожителями, причастными к сокровищнице мифического "Объективного Знания".
Первые, соответственно, вообще не склонны принимать мнения академических
ученых во внимание, вторые считают, что раз уж УЧЕНЫЕ сказали - так оно и
есть, спор окончен. И то и другое - крайность, путь наименьшего
сопротивления, который всегда ведет вниз. Тем полезнее для читателя будет
увидеть, как шла работа историков и фольклористов, какие мнения
сталкивались, как влияли на ход исследования настроения того или иного
времени, суровый надзор государства и еще более догматичный и нетерпимый
диктат "прогрессивной, просвещенной общественности", в кругу которой
вынуждены были вращаться и из которой зачастую происходили сами
исследователи русского эпоса. К труду ученых, в особенности - историков и
фольклористов нельзя относиться потребительски. Каждый, берущий на себя
смелость принять мнение ученого или отвергнуть его, должен знать, как
рождалось это мнение.
Именно истории изучения русского эпоса будет посвящена первая часть
книги. Разумеется, обзор этот не будет ни всесторонним, ни полным - на такой
у нас нет времени и места. Нас занимает именно исследование учеными
древнейших исторических пластов в русском эпосе.
Найденные учеными черты древнего быта и миропонимания расскажут нам о
возрасте русских былин. Мы отправимся от одной такой черты к другой, как по
вехам, в глубь времен - от более поздних черт ко все более и более древним.
Такой подход называется ретроспективным. Это путешествие в далекое прошлое
займет вторую часть.