"Лев Прозоров. Боги и касты языческой Руси" - читать интересную книгу автора

"суперпередовой" религии иудаизма, то я, читатель, с вашего разрешения,
воздержусь от их цитирования. Ибо в противном случае рискую немедленно быть
обвиненным в антисемитизме.
Отсылаю читателя к книге автора, во-первых, уже давно покойного, а
во-вторых, вряд ли могущего быть заподозренным в неприязни к евреям. Речь
про работу "Антисемитизм в Древнем мире" почтеннейшего Соломона Лурье.
Там цитируются Марциал, Тацит и Марк Аврелий, и многие другие
прославленные мужи античности, и про грязь и убожество ими сказано немало -
но к славянам это не относится.
Но ко всему прочему господа прогрессисты-реалисты-объективисты
опять-таки врут.
Ибо никаких описаний исключительных "бедности и убожества" быта славян
у иноземцев мы не найдем. Западные монахи взахлеб расписывали богатейшие,
чистые, уютные, сытые города язычников-славян (и нищие, грязные, убогие
городки своих единоверцев, датчан).
Как описывали датчан арабы, мы уже помним, а вот когда речь заходит о
русах, то арабский путешественник и дипломат Ахмед ибн Фадлан говорит об
обычае прибавлять бусину на ожерелье женщины с каждым десятком тысяч
серебряных монет в капитале ее мужа.
Ибн Фадлан утверждает, что на шеях многих русских женщин эти ожерелья
висели в несколько рядов. Он же пишет, что трон "царя русов" был украшен
драгоценными камнями и кораллами, а простые купцы унизывали руки и ноги
золотыми обручами, застегивали кафтаны золотыми пуговицами и носили шапки с
парчовым верхом.
Другой араб, Абу-л-Хасан Али аль Масуди, описывает славянский храм в
таких выражениях: "У них есть еще иной дом на горе, которую окружает залив
моря,[9] (дом), сооруженный из камней красного мрамора и камней зеленого
изумруда. В середине его огромный купол, а под ним идол, части тела которого
(сделаны) из четырех сортов драгоценного камня: зеленого хризолита, красного
карбункула, желтого корналина и белого хрусталя (берилла), а голова его из
червонного золота".
"Бедность и убожество", говорите, господа историки? Описания славянских
храмов аль Масуди, конечно, откровенно сказочные - чего стоит истукан
Божества из четырех пород драгоценных камней.
Но дыма без огня не бывает - про "грязные, нищие и убогие" племена
таких сказок не рассказывают.
Так что представление о нищете, грязи и убожестве славян, которое
Аничков пытается обосновать ссылками на иноземных авторов, - это на деле его
собственная фантазия, его представление о собственных предках.
Не премину отметить - сей "объективный" муж, будучи откровенным
марксистом, вел в Российской империи сытую и благополучную жизнь, занимая
профессорские кафедры в столичных университетах. В то время как подвижник
изучения и собирания русского фольклора, Афанасьев, на чьи "Поэтические
воззрения славян на природу" так смачно плюнул в приведенной цитате господин
Аничков, был изгнан с работы за издание "кощунственных" легенд и умер в
нищете.
Империя и церковь сами растили и холили своих могильщиков, и сами
хоронили лучших сынов Русской нации.
Кстати, сам Аничков, когда через три года после издания им труда
"Язычество и древняя Русь" (1914) накликанный им и ему подобными молох