"Лев Прозоровский. Чужие ветры " - читать интересную книгу автора

лицом и прищуренными глазами. Когда он разговаривал с Агатой, в этих
прищуренных глазах бегали веселые искорки. Не нравилось Агате только, что
дядя Аксель - рыжий, как пират. Почему пират должен непременно быть рыжим,
Агата не смогла бы объяснить. Вероятно потому, что один из героев романа Луи
Жаколио "Грабители морей" - книги, очень запомнившейся девушке, - был рыжим.
И вот теперь Эриксон обратился к этому человеку за помощью. Обратился,
но втайне надеялся, что Аксель отговорит Агату, придумает что-нибудь более
подходящее. Неудобно все же дочери капитана идти работать по найму. У
других - женское потомство воспитывается в английских колледжах, а потом
сложа руки сидит, ждет женихов. Знакомые капитана не поверят, что Эриксоны
боятся за будущее, хотя знакомые-то как раз поверят, - они знают, что у
хозяйки "Агнессы" капиталов не наживешь: не та хозяйка, не то судно, не те
рейсы...
А незнакомые не поверят - и черт с ними! Эх, Аксель, Аксель, а все-таки
придумал бы ты что-нибудь...
Но Аксель, узнав о решении Агаты, одобрил его почти сразу же. В
последнее время этот подвижной толстяк развил какую-то бурную деятельность,
о характере которой Эриксон не мог догадаться, как ни старался.
Запустив обе пятнистые от веснушек пятерни в свою огненную шевелюру,
Аксель остановился возле Агаты, сидевшей в это время за вышиванием. Поглядел
на нее изучающе.
- Уравновешенная... Серьезная... Умеет молчать... - бормотал он, словно
для себя перечисляя достоинства девушки. В заключение сказал громко, уже
обращаясь к ее отцу, который задумчиво стоял на своем любимом месте, у окна:
- Я не понимаю, что тут стыдного? Пусть пока изучает язык, стенографию;
пусть учится печатать на машинке. Все это очень хорошо! Ты, Агата, в школе
учила немецкий, - займись и им, пригодится... Других палкой не заставишь
учиться, а эта сама рвется - золото, а не дочь. - Взгляд Акселя то и дело
перебегал с капитана на Агату. - А насчет работы видно будет... Мне кажется,
я смогу устроить Агату в одно очень приличное место.
Эриксон, слушая эти слова, постепенно успокаивался. В следующий рейс
ушел умиротворенным: "Рукою Акселя моей семье помогает Всевышний".
Два раза в неделю девушка занималась стенографией и машинописью, два -
языками. Аксель нашел хороших преподавателей - они не зря брали деньги, вели
занятия по уплотненной программе.
У Агаты почти не оставалось свободного времени. Зато учеба шла успешно.
Волевой характер, старание, цепкая память... Настолько цепкая, что из нее
никак не изгладить тех грустных минут, когда отец задремал и Агата словно
впервые его увидела...
Однажды Аксель пришел к Эриксонам под вечер. Капитана не было. Агата,
кончив домашние уроки, как раз собиралась складывать учебники и тетради. В
комнате горела только настольная лампа. Заслонив ее своей тушей, Аксель
спросил равнодушно и лениво:
- Вот ты учишься, готовишься вступить в жизнь... А знаешь ли ты, что
такое жизнь?
Вопрос был задан неожиданно. Агата удивленно подняла глаза.
- Жизнь? Это... это жизнь, - сказала она, не найдя другого ответа.
- Ерунда, - недовольно пробурчал Аксель. - Жизнь - это борьба! -
заговорил он громче. - Постоянная, напряженная, страшная... Борьба, в
которую вовлечено все существующее на земле... Дерево губит маленькую