"Энни Прулкс. Горбатая гора " - читать интересную книгу автора

случается с другими людьми? Что, черт возьми, они делают?"
"Это не случается в Вайоминге и если это даже случается, я не знаю, что
они делают, возможно едут в Денвер", - сказал Джек, сев, отвернувшись от
него, - и я не прилетел сюда просто потрахаться. Сукин сын, Эннис, возьми
пару выходных. Прямо сейчас. Увези нас отсюда. Брось твои шмотки в кузов
моего грузовика, и поехали в горы. Пару дней. Позвони Альме и скажи ей, что
ты уезжаешь. Давай, Эннис, ты только что подбил мой самолет в небе - так дай
же мне какое-то продолжение. Это не какая-нибудь ерунда - то, что произошло
здесь".
Глухой звонок вновь раздался в соседнем номере, и, как будто отвечая на
него, Эннис взял телефон на ночном столике, набрал свой собственный номер.

Медленная коррозия работала между Эннисом и Альмой, никаких заметных
неприятностей, только ширилась полоса отчуждения. Она работала служащей в
гастрономе, и все выглядело так, что она всегда должна работать, чтобы
оплачивать счета, которые приносил Эннис. Альма попросила, чтобы Эннис
пользовался резинками, потому что она не хотела опять забеременеть. Он в
ответ сказал "нет", сказал, что он был бы счастлив расстаться с ней, если
она не хочет больше его детей. Сдерживая дыхание, она сказала: "Они были бы
у меня, если ты мог бы их прокормить". И при всем при том, как ни крути, что
тебе так нравится делать, - не делай слишком много детей.
Ее недовольство росло постепенно, с каждым годом: объятия, которые она
видела, рыбалки Энниса несколько раз в году с Джеком Твистом, и - никогда
каникулы с нею и девочками, его нежелание выходить и развлечься чем-либо,
его тоску по низкооплачиваемой, затяжной работе на ранчо, его манеру
отвернуться к стене и заснуть, как только он падал на кровать, его нежелание
искать приличную постоянную работу в округе или в энергетической компании,
подталкивало ее в длинное, медленное плавание и когда Альме младшей было
девять и Франкин семь, она сказала, чем это я занимаюсь, суетясь около него,
развелась с Эннисом и вышла замуж за бакалейщика из Ривертона.

Эннис вернулся к работе на ранчо, нанимаясь то здесь, то там, не
продвинувшись сильно вперед, но вполне довольный, что опять при деле,
свободный принимать решения, бросить все, если захочется и сорваться в горы
по первому зову. У него не было никакого особо тяжелого чувства утраты,
только неопределенное ощущение обмана, и оказалось, что все в полном
порядке - во время обеда в День Благодарения с Альмой, ее бакалейщиком и
детьми, когда он сидел между его девочками и рассказывал им о лошадях,
травил анекдоты, стараясь не быть унылым папашей. После пирога Альма увлекла
его на кухню, занялась чисткой подноса и сказала, что она беспокоится о нем,
и не собирается ли он вновь жениться. Он видел, что она беременна,
четыре-пять месяцев, предположил он.
"Однажды уже накололся", - ответил он, прислоняясь к столу, ощущая себя
слишком большим для комнаты.
"Вы все еще рыбачите с этим Джэком Твистом?"
"Иногда". Он думал, что она снимет стружку с подноса от усердия.
"Ты знаешь", - начала она, и по ее тону, он видел - что-то назревает, -
"у меня не раз возникал вопрос, как получалось, что ты никогда не приносил
домой ни одной форели. Всегда рассказывая, что наловили вы много. Однажды
ночью я заметила корзинку для рыбы открытой, до того, как ты отправился на