"Болеслав Прус. Кукла (Роман)" - читать интересную книгу автора

- Безумец! Безумец! Авантюрист!.. Юзек, подай-ка еще пива. Которая же
это по счету бутылка?
- Шестая, господин советник. Сей моментик! - отвечал Юзек.
- Шестая уже? Как время летит! Безумец, безумец! - бормотал советник
Венгрович.
Завсегдатаям ресторации, где утолял свою жажду советник, ее хозяину и
половым причины бедствий, которым предстояло обрушиться на С.Вокульского и
его галантерейный магазин, казались ясны, как пламя газовых рожков,
освещавших зал. Причины эти коренились в беспокойном характере, в
авантюристическом образе жизни и, наконец, в последнем поступке этого
человека, который, имея в руках верный кусок хлеба и доступ в столь
приличную ресторацию, добровольно отказался от нее, магазин оставил на
произвол судьбы, а сам со всеми деньгами, доставшимися ему после смерти
жены, отправился на русско-турецкую войну сколачивать состояние.
- А может, и сколотит... Военные поставки - дельце прибыльное, -
ввернул Шпрот, торговый агент, который был тут редким гостем.
- Ничего он не сколотит, - возразил Деклевский, - а тем временем
солидное предприятие полетит к черту. На поставках наживаются только евреи
да немцы, наши в таких делах ничего не смыслят.
- А может, Вокульский смыслит?
- Безумец! Безумец! - буркнул советник. - Подай-ка пива, Юзек. Которая
это?
- Седьмая бутылочка, господин советник. Сей моментик!
- Седьмая уже? Как время летит, как время летит...
Торговый агент, которому по роду его службы требовались всесторонние и
исчерпывающие сведения о купцах, пересел вместе со своей бутылкой и кружкой
к столу советника и, умильно заглядывая в его слезящиеся глаза, спросил
понизив голос:
- Прошу прощения, но... почему вы, господин советник, изволите называть
Вокульского безумцем? Не угодно ли сигарку?.. Я немного знаком с Вокульским.
Он всегда казался мне человеком скрытным и гордым. Скрытность в купце -
черта отличная, гордость же - недостаток. Однако наклонности к
сумасшествию... нет, этого я в нем не приметил.
Советник принял сигару без особых знаков признательности. Его румяная
физиономия, окаймленная пучками седых волос, в эту минуту напоминала красный
халцедон в серебряной оправе.
- Я называю его... - отвечал он, неторопливо обкусывая сигару и
закуривая, - я называю его безумцем, потому что знаю его... постойте-ка...
пятнадцать... семнадцать... восемнадцать лет... Это было в тысяча восемьсот
шестидесятом году... Мы тогда обычно захаживали к Гопферу. Знали вы Гопфера?
- Фью!..
- Ну, так Вокульский служил тогда у Гопфера половым, и было ему
двадцать с чем-то лет...
- Это в торговле винами и деликатесами?
- Да. И вот как сейчас Юзек, так в ту пору он подавал мне пиво и
нельсоновские зразы.
- А потом он из этой отрасли перекинулся в галантерейную? - спросил
агент.
- Не торопитесь, - остановил его советник. - Перекинулся, да не в
галантерею, а на подготовительные курсы, а потом в университет, - понимаете,