"Болеслав Прус. Саксонский сад" - читать интересную книгу автора

на прогулках чудаков, которым не нравится Саксонский сад.


* * *

Однако нас, коренных или натурализованных варшавян, удовлетворяет эта
клетка без крыши. Правда, деревья в ней покрыты пылью и "заплатами", но все
же они довольно зеленые. На клумбах немало мусору, но они хорошо расположены
и не нарушают наших представлений о порядке; нет недостатка и в
разнообразных цветах и блеклых газонах, напоминающих небритую дедушкину
бороду.
А сколько в нашем саду аллей, обсаженных каштанами, сколько расчищено
дорожек и какой простор!.. Правда" в ширину в нем не больше трехсот
шестидесяти стариковских шажков, зато длина его свыше шестисот "трагических"
шагов, то есть таких, какими расхаживают по сцене провинциальные актеры,
желая произвести ошеломляющее впечатление. Кроме строений, не имеющих
близкого отношения к музеям изящных искусств, кроме кондитерской и молочной,
в этом излюбленном варшавянами уголке красуется фруктовая палатка, роскошная
беседка, где торгуют газированной водой, и руины лотерейных киосков -
красноречивое свидетельство наших филантропических чувств. Жаль, однако, что
мы уже лишились тира и еще не дождались хотя бы скромного бара; жаль также,
что над проектом главного фонтана трудилась чья-то сугубо хозяйственная
фантазия. В виде главного украшения такого сада недостаточно было поставить
на землю большую лохань, в нее огромную миску, в миску колоссальную
подставку для керосиновой лампы, а на самом верху - внушительных размеров
блюдце. Если Варшаву за отсутствием пепла и лавы когда-нибудь засыплет
песком, вряд ли наши отдаленные потомки положат много труда, чтобы раскопать
это творение новейшего искусства.


* * *

Около десяти утра, когда затихает музыка в заведении минеральных вод и
оседает пыль, поднятая невероятно длинными метлами сторожей, в сад приходят
пенсионеры, няни и бонны с детьми да десяток-другой праздных людей, любящих
почитать на свежем воздухе. Таинственная нить симпатий привлекает детей к
пенсионерам, а празднолюбцев к романическим боннам, и тогда взорам
наблюдателей представляется удивительное зрелище.
Солидные шестиногие скамьи с непомерно выгнутыми назад спинками
приобретают вид качелей, где на одном конце сидит бонна с вышиванием или
книжкой, а на другом - празднолюбец с книжкой или папиросой. На первый
взгляд между ними нет ничего общего, так как сидят они, отвернувшись в
разные стороны. Однако даже на значительном расстоянии от этих странных
парочек при наличии тонкого слуха легко можно убедиться, что длина скамьи
отнюдь не мешает разговорам и что проказник амур ранит сердца, даже
повернутые спиной друг к другу.
Чем выше поднимается солнце на небосклоне, тем меньше становится между
ними расстояние, и когда в полдень степенные люди проверяют время у
солнечных часов, трогательную чету уже разделяет не больше половины скамьи.
Тут к размечтавшимся парочкам обычно сбегается шумная орава детей с криком: