"Болеслав Прус. Жилец с чердака" - читать интересную книгу автора

какой-то мужчина в помятой шляпе и линялом сюртуке, совсем светлом у
воротника, но постепенно темневшем до горчичного цвета к спине и густо
табачного к карманам.
- Ай-яй... наш пан Якуб! - воскликнул хозяин. - Такой гость! Надо бы
углем на печке записать... Что это с вами стряслось?
- Ну, Янкель, поставьте-ка водочки, живо! - скомандовал Валентий.
- А вы еще работаете каменщиком, пан Якуб?
- Ну как же, работает он!.. Свалился с лесов оземь башкой и теперь
вышел на пенсию... Ну, живо, водки! - крикнул Валентий.
- А деньги? - спросил еврей и, расставив ноги, стал покачиваться,
заложив руки назад.
- Какие там деньги! А без денег нельзя?.. Я угощаю! - рявкнул Валентий.
- Вы угощаете?.. Ну, так сколько муки - столько и хлеба... Ничего... -
заключил Янкель.
- А-а-а! Наше вам... Пан Валентий!.. - неожиданно очнулся линялый
мужчина у бочки. - А-а-а, мое почтение! Разрешите узнать, что это за
оборванец пришел с вами?
- Это мой приятель! - ответил дворник. - Пан Якуб работал каменщиком,
да вот разбился, ищет теперь работу.
- Ха-ха! Работу в кабаке?.. Работа - ерунда! Во всей Европе теперь не
найдешь работы, одну только водку и найдешь... если есть у тебя деньги.
Янкель, мышонок мой, дай-ка мне рюмочку...
- Опять в долг? - плаксиво спросил еврей. - Вы столько уже задолжали
мне с утра и еще хотите?
- Что я тебе с утра задолжал, собачья ты требуха? Это я?.. тебе?..
задолжал?..
- А может, нет?.. С самого утра вы съели баранку, потом выпили водки,
потом опять выпили, и опять поели, и опять два раза выпили, и опять хотите
пить?..
- Пан Игнаций, - начал Валентий, - не сочините ли вы для пана Якуба
прошение к каким-нибудь важным господам, чтобы хоть немного помогли
человеку?
- Прошение?.. Этому оборванцу? - удивился пан Игнаций, хотя к
погрешностям собственного костюма был, видимо, весьма снисходителен. - На
черта оно сдалось?.. Чего стоят все эти прошения, вы меня спросите... Я сам
ходил с письмом, в котором было написано... Водки, старый пес!..
- Водки нет! - решительно заявил еврей.
- В этом письме, - продолжал пан Игнаций, - было черным по белому
написано, что я, Игнац, глухонемой от рождения и к тому же разорившийся
мастер... п-п-покорнейше прошу покровительства... я-ясновельможных и
вельможных господ... И что же вы думаете? Может, думаете, они кому-нибудь
помогают? Тысяча чертей! Они только и умеют обругать пьяницей. Меня... меня
самою обозвали пьяницей... Водки, коровий хвост!.. Не то убью тебя...
сожгу... по судам затаскаю... Ну!..
В эту минуту в кабак ворвалась какая-то бабенка с криком:
- Опять ты в кабаке, лодырь этакий! Опять! Вот я тебя...
- Магдзя, Магдуся... - залепетал оторопевший Валентий. - Я ничего... Я
только с Якубом...
- С Якубом? - взвизгнула жена. - И не стыдно тебе ходить с Якубом? Да
ведь он хуже всякого нищего; мало того, что самому жрать нечего, так он еще