"Болеслав Прус. Проклятое счастье" - читать интересную книгу автора

припоминая недавнее отчаяние; даже не верилось, чтобы такой пустяк, как
мелкая денежная находка, мог укрепить пошатнувшееся равновесие и унять
разразившуюся душевную бурю.
- Я сию минуту велю подавать, - говорила Эленка. - На обед у нас
окрошка, со сметаной, с гренками и сыром, и еще жареный картофель.
- Я вижу, суп у тебя считается по крайней мере за четыре блюда.
- Нет, нет, для тебя я велела сварить еще яиц.
- А для себя?
- Я не люблю яиц. Впрочем... сейчас мне почему-то захотелось. Пойду
скажу Матеушовой, пускай добавит парочку, для меня и для себя.
Ворчунья Матеушова, не долго мешкая, стала подавать на стол, а
Владислав снял шаль с клетки. Увидев свет, канарейка затрепыхалась и
принялась щебетать. Дружным хором отвечали ей воробьи на улице, частые звуки
капели, падавшей с крыш, и веселый смех Эленки.
В этот час, трудно понять отчего, Владиславу пришла на память одна
весна. Ему вспомнилось, как давно, в детстве, после сильного дождя он
выбежал в сад. Трава, вчера еще блеклая, сегодня сверкала, как смарагд;
деревья, вчера покрытые почками, сплошь зеленели молоденькими листьями. На
земле стояли лужи, на небе сияла радуга, и в душе ребенка пробудилось
чувство, которое он еще не умел назвать.
Все это представилось ему в мельчайших подробностях, и, воодушевленный
воспоминанием, он тут же обнял и расцеловал жену, а она, бросив беглый
взгляд на занавеску, сквозь нее заметила в окне напротив остроконечный
колпак с кисточкой и желтое лицо лукавого старикашки.
Тощий старик смеялся, как бывало, только еще сильнее щурил глаза, но на
этот раз Эленка не гневалась на него. Так уж милостью божьей устроен наш
мир: молодые мужья радуются пятирублевкам, молодые жены - мужьям, а старички
- радости молодых!


III

Призраки

Два дня спустя у молодоженов было еще целых три рубля, но по-прежнему
никаких видов на работу. Несмотря на то, они веселились сегодня, как дети, и
не без причины. С ними за чаем сидел старый и верный друг Владислава, он же
свадебный дружка, Юзеф Гродский, проездом с Уральских гор в Лондон
задержавшийся на несколько часов в Варшаве.
Гродский, инженер по образованию, уже полгода, как жил на самой границе
Азии, зарабатывал деньги. Низкорослый белокурый толстяк, с оглушительным
голосом и еще более оглушительным смехом, он был энергичным, ясного ума и
добрейшего сердца малым. Вильских он любил, как родных, и привез им в
подарок из далеких краев две китайские чашки, маленький золотой самородок и
обломок малахита.
Теперь, сидя с нашими друзьями за чаем, он рассказывал о своих
приключениях и, закончив, обратился к ним со следующими словами.
- Так-то! Ну, а как ваши дела? Я хоть и заработал свои шесть тысяч, но
в стране, где к носкам и носовым платкам относятся с подозрением, человеку,
который хочет жить по-европейски, приходится много тратить. Еле-еле сколотил